Убийство к Рождеству - [42]

Тут-то и начался байрам. Оскар с помощью девушек метнул на стол не слишком хитрую закуску. На столе оказалась большая салатница с салатом из крупно нарезанных овощей, тарелка с лимонами в сахаре, несколько блюд с колбасами разных типов и большое количество открытых консервных банок с рыбой, икрой и прочими закусками. Народ открыл несколько полуторалитровых бутылей с газировкой. Думаю, не надо уточнять, что спиртное тоже было в момент распечатано. И когда все разлили по разнокалиберным рюмкам, фужерам и бокалам, Гарик произнес тост:

— Господа и товарищи! Сегодня мы собрались здесь, чтобы поздравить всем нам известного Оскара с очередной победой. Он стал лауреатом премии «Оск…» э-э-э… «Оникс», которая, как вы знаете, вручается лишь действительно выдающимся мастерам кисти и краски. И мы можем только надеяться на то, что это не последняя подобная веха в жизни нашего друга. За твой успех, Оскар!

Чокались стоя. Каждый произносил какую-нибудь реплику типа: «Присоединяюсь», «С премией тебя» или просто «Ура!» Возгласы были искренними, я видел, что Оскара в компании любят.

Проглотив рюмку водки, я подцепил дольку лимона и отправил ее себе в рот. Затем, жуя сводящую скулы сочную мякоть, услышал, как Паша сказал: «После первой не закусывают». Пашина пасть была набита шпротами пополам с салями.

Вторую выпили по инициативе Паши: — «за нас с вами, за хер с ними, и за тех, кого с нами нет». Третью поднял Оскар — за присутствующих, которые пришли его поздравить. Всем спасибо!

Потом Гена выдал здравицу в стихах — на мой взгляд, до безобразия банальную, я даже ее не запомнил. А дальше пошло уже без тостов. Дружная, казалось бы, компания, расползлась на маленькие кучки, и каждый наливал себе что хотел. Галя действительно выпила мало коньяку: одной рюмки ей хватило на три официальных тоста; к водке и вину она не притронулась. Зато Паша, который хорошо знал вкусы своей приятельницы, притащил большую кружку и, открывая чавкающие баночки «Туборга», то и дело подливал Гале пиво. Я заметил, как под стол полетела уже вторая жестянка… Бюргерша эта Галя, да и только. «Зеленый попугай» тогда, в «Пикнике», для нее был, наверное, лишь способом проверить мою кредитоспособность — мало ли, кто я такой, и чего можно ожидать от меня в вероятном будущем. Чисто московский приемчик… Но мне он почему-то не показался неприятным.

Так они и сидели: Паша с Галей, Гарик с Ниной, Юрик с Анной (которая после третьей принялась оглядывать сидящих вокруг мужчин поблескивающими, откровенно заинтересованными глазами), виновник торжества — с Геной, который экспромтом выдавал двустишия. Оскар рассматривал женщин, и на его лице было написано уже знакомое мне голодное выражение. Я же остался в одиночестве, что вполне меня устраивало. И пил водку, по одной рюмке на три выпитых каждым из остальных присутствующих, прислушивался к разговорам и ждал развития событий.

Оскар включил музыку: он поставил «Квин», поскольку музыкальные пристрастия в компании были самыми разными, а эта группа если и не всем нравилась, то, по крайней мере, ни у кого не вызывала отвращения. Гарик с подружкой уже были на взводе: Нина сидела на его коленях, он обнимал ее одной рукой, а другой — либо гладил по затянутым в колготки ногам, выглядывающим из-под высоко задравшейся юбки, либо подливал: себе — коньяку, а ей — вина. При этом видимо, нес всякий вздор, Нина похохатывала; то есть, оба вели себя, как уже не раз трахавшиеся друг с другом партнеры, и знающие, что после выпивки непременно будут трахаться снова. Юра и Анна вели себя несколько иначе: оба пили вино, но в меру, и переговаривались вполголоса. Анна вдруг перестала стрелять глазами по сторонам и, видимо, втянулась в серьезный разговор с мужем. А разговор, действительно, был серьезный, но я почти ничего не слышал из-за смеха Нины и голоса Паши.

А Паша тем временем хвастливо и многословно рассказывал Гале о своих успехах на музыкальном поприще. Я прикинул, что Паша высосал не меньше бутылки водки, и продолжает пить дальше, но вид при этом имеет такой, будто выпил всего рюмку или две. У Гали между тем пиво в кружке продолжало убывать все медленнее, а Паша болтал все быстрее. Галя, слушая его, снисходительно улыбалась — так может улыбаться старшая сестра безобидным проказам братишки.

Некурящих в комнате не было; кислород в помещении, по всей видимости, весь выгорел при сухой перегонке табака и превратился в плотную завесу сигаретного дыма… Оскар и Гена были вскоре почти готовы, и начали выяснять извечный вопрос собутыльников: кто кого уважает, и насколько сильно. Стол начал потихоньку совершать колебательные движения; я отставил в сторону рюмку, которую собрался было опрокинуть, налил себе полный бокал пепси, поднес его к губам и почувствовал на себе внимательный взгляд. Нимало не смутившись, я сделал добрый глоток и убедился, что на меня смотрит Галя, прекратившая слушать Пашины рассказы, который на какой-то момент переключился на Гену. Я отвел взгляд от настороженных глаз девушки и хлопнул-таки рюмку, после чего перешел на другую сторону стола, поближе к Гене и Паше, вмешавшись в их беседу о тонких отличиях между музыкальными направлениями «блэк метал» и «дум»… Но при этом я чувствовал, что Галины глаза не отпускают меня почти ни на секунду, и догадывался, что скоро произойдет момент истины.