Убийство императора Александра II. Подлинное судебное дело - [18]

Вследствие такого указания, в означенной кондитерской, в четвертом часу пополудни 3 марта, были приведены в известность все лица, оказавшиеся в ней в этот час, причем был задержан сын священника Иван Григорьев Орлов, назвавшийся мещанином Козыревым, имевший при себе чужой вид на жительство на это последнее имя, а также небольшой кинжал. У него же, по обыску, кроме противоправительственных изданий и рукописей, указывающих на его преступную агитационную деятельность в народе, оказалось два исписанных листа бумаги, в которых говорится о бедственном положении крестьян и рабочих.

Листы эти, по собственному признанию Тимофея Михайлова, оказались писанными его рукою.

О задержанном при вышеприведенных обстоятельствах сыне священника Орлове, заявившем при допросе о принадлежности своей к «социально-революционной партии», возбуждено и производится особое от настоящего дела дознание.

V

4 марта 1881 года, вследствие заявления дворников дома № 56—8 (графа Менгдена), находящегося на углу Малой Садовой и Невского проспекта, того самого, в котором помещается и вышеупомянутая кондитерская Исакова, о том, что содержатель сырной лавки в подвальном этаже того же дома крестьянин Евдоким Ермолаев Кобозев скрылся вместе с женой своею Еленой Федоровой, а в самой лавке найдена земля и разные орудия землекопания, местная полиция произвела осмотр означенной лавки, оставленной хозяевами, причем, по приглашению на место судебного следователя, из жилья, смежного с лавкой, под ближайшим к ней окном, был обнаружен подкоп под улицу Малую Садовую.

По осмотру судебным следователем при участии экспертов: генерал-майора Федорова, военного инженера штабс-капитана Родивановского, командира гальванической роты полковника Лисовского и офицеров той же роты штабс-капитана Линденера и поручика Тишкова – как внутренности лавки и смежных к ней помещений, так и самого подкопа, исследованного с помощью поименованных экспертов и нижних чинов гальванической роты, оказалось в общих и наиболее существенных чертах нижеследующее: в самой лавке, на прилавке, разложены сыры и оставлены разные записки, не имеющие значения по своему содержанию; в стоящих здесь же бочке и кадке, под соломой и за деревянной обшивкой нижней части задней и боковых стен, сложена земля. В смежном жилье такая же земля найдена под сиденьем дивана и рядом, в подвальных помещениях, девять деревянных ящиков, наполненных землей, и шесть мокрых мешков, в которых, по-видимому, носили землю. В разных местах разбросаны землекопные и минные инструменты, как то: бурав с его принадлежностями, ручной фонарик с лампочкой и проч. В жилье стена; под первым от входа окном пробита, и в ней открывается отверстие, ведущее в подземную галерею, обложенную внутри досками и простирающуюся на две с лишком сажени до средины улицы. В отверстии оказалась склянка с жидкостью (двухромокислым кали) для заряжения гальванической батареи системы Грене, четыре элемента которой найдены тут же в корзине. От батареи шли по мине провода, оканчивавшиеся зарядом. По заключении генерал-майора Федорова, заряд этот состоял из системы черного динамита, количеством около двух пудов, капсюли с гремучей ртутью и шашки пироксилина, пропитанного нитроглицерином. Такая система вполне обеспечивала взрыв, от которого должна была образоваться среди улицы воронка до двух с половиной сажен в диаметре, а в соседних домах были бы вышиблены оконные рамы и могли бы обвалиться печи и потолки. Что же касается до земли, найденной в лавке Кобозева, то, по заключению полковника Лисовского, количество ее соответствует объему земли, вынутой из галереи.

Следствием обнаружено, что называвшие себя супругами Кобозевыми наняли лавку в д[оме] графа Менгдена в декабре 1880 г[ода] по контракту за 1 200 рублей в год и, переехав в январе, открыли торговлю сыром при такой обстановке, которая скоро обратила на себя внимание многих свидетелей как не соответствовавшая свойствам, образу жизни и внешности обыкновенной торговли и обыкновенных торговцев. Торговля производилась неумело и как бы лишь для виду, Кобозев казался человеком, стоящим гораздо выше своего состояния, жена его обнаруживала привычки, несвойственные жене простого торговца, кроме того, часто не ночевала дома. Вследствие павшего поэтому на лавку Кобозевых подозрения в лавке их 28 февраля 1881 г[ода] по распоряжению градоначальника, местной полицией при участии техника генерал-майора Мровинского произведен был осмотр под видом технических и санитарных целей. Осмотр этот не дал никаких результатов, причем, однако же, по удостоверениям свидетелей: Мровинского, пристава 1-го участ[ка] Спасской части Теглева и дворника Никифора Самойлова – Кобозев казался смущенным и испуганным. После осмотра 1 и 2 марта Кобозевы поочередно уходили из дома, а 3 марта Кобозев ушел утром, жена же его вечером, после чего они более не возвращались.

Изложенное удостоверяется, кроме показаний Мровинского, Теглева и Самойлова, еще показаниями посещавших лавку Кобозевых: управляющего домом графа Менгдена Георгия Петерсона, дворников Никифора Ульянова и Павла Андреева, околоточного надзирателя Исайи Дмитриева, старшего помощника пристава Лерепланда, с. – петербургского 2-й гильдии купца Федора Новикова, содержателя живописно-лакировальной мастерской Ивана Шмидта.