Убийство и Дама пик - [11]

— Нас завтра приглашают за город, — сказал Павел, когда они оба прошли в комнату и Милочка скрылась за дверцей шкафа, чтобы переодеться. — Ты ничего не имеешь против?

— Завтра? — приглушенно отозвалась она. — Н-нет. А кто приглашает?

— Наташа с Андреем. Поедем?

— Если ты хочешь…

— Я тебя спрашиваю.

Помимо его воли голос прозвучал резко. Милочка выглянула из-за шкафа:

— Ты сердишься? Я просто неудачно выразилась. Конечно поедем. Мне очень нравятся Наташа и Андрей. Да, я рада.

Павел присел в кресло и стал рассматривать давным-давно знакомый узор ковра. Сигнал тревоги внутри звучал все громче. Обычно Милочку приходилось уговаривать оторваться от ее романа, подышать свежим воздухом, пообщаться с людьми. Сегодня она согласилась почти сразу. И почему-то сочла нужным сообщить, что его друзья ей нравятся. Нет, профессия все-таки оставляет на человеке неизгладимый отпечаток: скоро он самого себя будет подозревать в неточностях биографии и неадекватности поведения.

— У тебя все в порядке? — осторожно спросил он.

Милочка появилась перед ним в домашнем платье, которое ей удивительно шло, и присела на ручку кресла:

— Павлик, у меня все хорошо. Кажется, я почти закончила роман. Остались сущие пустяки, так, дошлифовка. Мне оставалось найти одно письмо Екатерины к Григорию Орлову — и вчера я его нашла! Теперь все встало на свои места, я закончила эпилог так, как хотела. Я практически все закончила. Даже странно чувствовать себя свободной…

Он испытал невероятное облегчение. Господи, как все, оказывается, просто! Она закончила десятилетний труд, вот и разгадка задачки. Отсюда странность поведения, ответы невпопад, отсутствующий взгляд. Теперь все будет по-прежнему, только еще лучше. А он хорош, ревнивый, подозрительный дурак!

Павел притянул Милочку к себе на колени и спросил:

— А как мы будем отмечать окончание твоего труда?.

— А мы не будем это отмечать, — засмеялась Милочка. — Вот издам его, получу гонорар, стану лауреатом какой-нибудь потрясающей премии, и тогда мы с тобой поедем в Париж и все там отметим. Вдвоем. Хорошо?

Ему было так хорошо, как никогда в жизни…

Глава 3 К друзьям за яблоками

Наташа

Колян появился в поселке недели две назад, отсидев за хулиганство и пьяный дебош три года. В наше время три года — это как раньше десять: жизнь меняется чуть ли не каждый день.

Он ходил по поселку и не узнавал его: новые богатые дома, новые люди, почти на каждом дачном участке машина, а по выходным и по нескольку сразу. Новые деньги, в магазине незнакомые товары в ярких упаковках, а уж про цены и говорить нечего. Ошалел он совершенно. А главное, непонятно было, чем теперь заниматься, где деньги добывать. Раньше он трудился разнорабочим на фабричке недалеко отсюда, деньги получал смешные, но на выпивку хватало. Пил Колян по-черному, надирался до безобразия почти каждый вечер и становился буйным и неуправляемым, по пьяному делу и загремел в колонию.

Теперь фабричку закрыли, устроиться на работу с его прошлым стало совсем невозможно, а выпить хотелось, и даже очень. Поначалу угощали старые дружки, но на халяву сейчас рассчитывать было трудно: дружки и сами перебивались с самогонки на огуречный лосьон. Вчера вечером ему крупно повезло: удалось втереться в компанию каких-то молодых ребят, отмечавших что-то свое, а что именно, он даже и не узнал. Напился он круто и, очухавшись утром на травке за гаражами, понял, что срочно надо поправить здоровье, иначе труба ему будет полная.

Дружки его новые куда-то испарились, в кармане не было ни копейки, а отравленный организм просто-таки вопиял о противоядии в виде ста граммов водки или хотя бы кружки пива. С утра он вертелся вокруг магазина, около бара, где собиралось местное мужское общество, но все было напрасно. Даже пустые бутылки, которые можно было бы сдать и наскрести на пиво, перехватывали у него из-под носа ушлые местные старушки.

День был уже в самом разгаре, когда он заметил мужика, не местного, который стоял на противоположной стороне улицы и рассматривал открытую веранду кафе-бара. Стоял уже давно и как будто изучал специфический контингент постоянных посетителей этого сомнительного заведения. У Коля-на радостно запело все внутри — будет сегодня выпивка! И он решительно двинулся к этому высокому брюнету с роскошными усами и в темных очках на пол-лица.

— Что, мужик, работа есть? Я не сгожусь?

Мы уже собирались выходить, когда Андрей хватился пейджера. Без этого приспособления он, по-моему, чувствовал себя как ковбой без кольта и лассо. Куда можно было засунуть эту штуковину в однокомнатной квартире размером всего-то с носовой платок — загадка.

— Не могли же его украсть? — жалобно спрашивал сам себя Андрей, безуспешно обшаривая карманы, «дипломат» и мою сумку заодно. — Точно помню, пришел сюда с ним и положил… Куда, черт побери, я мог его положить?

— В холодильник, — предположила я и тут же замерла в ожидании ответного выпада.

Но его, к моему великому изумлению, не последовало. Напротив, Андрей двинулся в кухню и распахнул дверцу морозильного агрегата. Тут я поняла, что шутки кончились. Мой друг устал за последнее время куда больше, нежели хочет показать, и пора как-то действовать. Я подошла к телефону и стала набирать номер.