Убийство Хозяина: Как финансовые паразиты и долговое рабство разрушают мировую экономику - [7]
Моя монография привела к приглашению выступить в Новой школе, на выпуске экономического факультета 1969 года, где выяснилось, что им нужен человек для чтения курса лекций по международной торговле и финансам. Мне предложили эту работу сразу после лекции. Я никогда не изучал этот предмет в Нью-Йоркском университете и подумал, что преподавание будет лучшим способом узнать, что академическая теория имеет сказать по этому поводу.
Я быстро обнаружил, что из всех экономических дисциплин теория международной торговли была самой нелепой. Канонерки и военные расходы никогда не фигурируют в этом теоретизировании, равно как и все важные «ошибки и упущения», бегство капитала, контрабанда или фиктивные трансфертные цены для уклонения от уплаты налогов. Эти опущения необходимы для того, чтобы подвести теорию торговли к ложному и разрушительному выводу о том, что любая страна может выплатить любую сумму долга, просто понижая заработную плату достаточно, чтобы заплатить кредиторам. Всё, что представляется необходимым, — это достаточная девальвация (в основном девальвируется стоимость местной рабочей силы) или снижение заработной платы в результате «реформ» на рынке труда и программ жёсткой экономии. Эта теория оказалась ошибочной везде, где применялась, но она остаётся сущностью догматики МВФ.
Академическая монетарная теория ещё хуже. «Чикагская школа» Милтона Фридмана связывает предложение денег только с ценами на товары и заработной платой, а не с ценами активов на недвижимость, акции и облигации. Она утверждает, что деньги и кредит предоставляются бизнесу для инвестиций в средства производства и новый найм, а не для покупки недвижимости, акций и облигаций. Сделана лишь робкая попытка принять во внимание обслуживание долга, которое должно быть оплачено по этому кредиту, отвлекая расходы на потребительские товары и материальные средства производства. Таким образом, я обнаружил, что академическая теория противоречит тому, как на самом деле в мире делаются дела. Ни один из моих профессоров не имел достаточного практического опыта в банковском деле или опыта работы на Уолл-стрит, чтобы это заметить.
Я провёл три года в Новой школе, выполняя анализ того, почему глобальная экономика скорее поляризуется, чем сближается. И я обнаружил, что «меркантилистские» экономические теории уже в 18-м веке во многих отношениях опережали сегодняшнюю мейнстримную, господствующую теорию. Я также увидел, насколько ранние экономисты лучше осознавали проблемы правительств (или прочих), полагающихся на кредиторов для получения политических рекомендаций. Как объяснил Адам Смит, кредитор общественности, рассматриваемый просто как таковой, не заинтересован в хорошем состоянии какой-либо конкретной части земли или в хорошем управлении какой-либо конкретной частью основного капитала.
У него нет для этого способа контроля. И он может не заботиться о таких вещах. Их разорение в некоторых случаях может остаться ему неизвестным и не может на него напрямую повлиять.
Интересы держателей облигаций заключаются исключительно в том, чтобы погасить их как можно быстрее, нимало не беспокоясь о тех социальных разрушениях, которые они вызывают. Тем не менее, им удалось внушить идею о том, что суверенные государства, а также отдельные лица несут моральное обязательство выплачивать долги и даже действовать в интересах кредиторов, а не местного населения.
Мое предостережение о том, что страны третьего мира не смогут выплатить свои долги, возмутило декана факультета Роберта Хайльбронера. Находя эту идею невероятной, он жаловался, что мой упор на финансовые накладные расходы отвлекает студентов от ключевой формы эксплуатации: наёмного труда — работодателями. И даже преподаватели-марксисты, которых он нанял, не уделяли много внимания процентам, долгам или извлечению ренты.
Я обнаружил похожую нерасположенность специалистов левых взглядов к решению проблем задолженности, когда меня пригласили на встречи в Институте политических исследований (IPS) в Вашингтоне. Когда я выразил свою заинтересованность в подготовке почвы для списания долгов стран третьего мира, Маркус Раскин, содиректор IPS сказал; что, по его мнению, их ещё не припёрли к стенке (Тоесть недограбили — Прим. перев.). (Потребовалось ещё одно десятилетие, до 1982 года, чтобы Мексика «взорвала» латиноамериканскую «долговую бомбу», объявив о своей вышеупомянутой неплатёжеспособности.)
В 1972 году я опубликовал свою первую большую книгу «Сверхимпериализм: экономическая стратегия американской империи», в которой объяснялось, что в 1971 году отказ от привязки доллара США к золоту оставил в качестве основы для мировых резервов только казначейские обязательства США. Дефицит платёжного баланса, связанный с зарубежными военными расходами, откачивал доллары за границу. Они оказались в руках центральных банков, которые возвращали их в Соединённые Штаты, покупая казначейские ценные бумаги, а те в свою очередь финансировали дефицит внутреннего бюджета. Это даёт экономике США уникальные финансовые возможности жить за чужой счёт (
