Убийство Хозяина: Как финансовые паразиты и долговое рабство разрушают мировую экономику - [43]

Отношение к любому активу, приносящему доход, как к капиталу, смешивает финансовые требования и требования рантье на продукцию с применением физических средств производства. Выигрышная позиция здесь в том, что финансисты или инвесторы, покупают землю и недвижимость, месторождения нефти и полезных ископаемых, патенты, монопольные привилегии и связанные с ними возможности извлечения ренты, не заботясь о том, классифицируют ли экономисты их доходы как прибыль или как ренту. Сегодняшнее налоговое законодательство не делает такого различия.

Самым яростным критиком Кларка был Саймон Паттен, первый профессор экономики в первой бизнес-школе США — Уортоновской бизнес-школе при Пенсильванском университете. «Недостатком рассуждений профессора Кларка, — заметил он, — было то, что он не смог отличить капитал, являющийся продуктом человеческой деятельности, от прав собственности, которые не требовали каких-либо необходимых или внутренних затрат на производство». В результате, по словам Паттена, прибыль, полученная в результате материальных инвестиций в промышленный капитал, смешивается с земельной и монопольной рентой. Инвесторам в недвижимость или фермерам, покупающим имущество по ипотечным кредитам, финансовые и монопольные расходы, встроенные в цену их приобретения, представляются как инвестиционные затраты. «Фермер считает, что стоимость земли зависит от реальных затрат, потому что ему пришлось заплатить хорошие деньги за свою собственность, — пояснил Паттен, — и городской спекулянт придерживается того же мнения в отношении участков земли в городе».

Этот индивидуалистический взгляд прямо противоречит реформам социалистов и реформам Прогрессивной эры, проведённым в конце 19-го века. Именно это отличает классическую озабоченность экономикой национального развития от взгляда на мир финансиализированного инвестора. Вопрос заключался в том, что составляет стоимость производства с точки зрения реальной ценности в отличие от извлекаемых рентных платежей. Освободить экономику от таких платежей, казалось, было уделом промышленного капитализма.

 

«Институциональные» и социологические реформаторы сохранили теорию ренты

 

Паттен подчёркивал, что участки земли, как и права на добычу полезных ископаемых, данных природой, и финансовые привилегии, предоставляемые юридическим распоряжением, не требуют труда для их создания. Но вместо того, чтобы описывать их экономическую ренту как элемент цены без реальных затрат или трудозатрат, Кларк рассматривал любую сумму, которую инвесторы потратили на приобретение таких активов, как затраты на капитал и, следовательно, как рыночные затраты на эксплуатацию предприятия. «Согласно экономическим данным, которые он представляет, — писал Паттен, — рента в экономическом смысле, если её полностью не игнорировать, по крайней мере, никак не выделяется. Земля кажется формой капитала, её стоимость, как и другая собственность, обусловлена трудом, вложенным в неё». Но её цена просто капитализирует права собственности и финансовые затраты, которые не являются неотъемлемыми.

«Профессор Кларк умеет скрывать стоимость земли, подчинив её общей концепции капитала», — заметил Паттен в другом месте, но, «если однажды будет введена доктрина физической оценки, общественность вскоре узнает о пороках разводнённой стоимости земли» и железнодорожных тарифов. Под «доктриной физической оценки» он подразумевал классический анализ реальных издержек производства в отличие от того, что его современники называли «фиктивными» затратами, такими как земельная рента, разводнённые акции и другие политические или институциональные расходы, необязательные для производства.

«Ренту получают собственники земли, и это не право, основанное на экономических соображениях», потому что права на землю и монополию не являются реальными факторами производства, а представляют собой требования о платежах, взимаемых в качестве платы за доступ к земле, кредитам или основным потребностям, то есть, в конечном счёте, «из-за нехватки некоторой необходимой статьи», — пояснял Паттен. «Хотя случай с землёй не единственный пример, где есть незаработанный прирост, потому что цена на продукты питания всегда больше, чем стоимость их производства на лучшей земле, тем не менее, это наилучший пример, и, следовательно, тот, который обычно используется в качестве иллюстрации».

Для национальных экономик проблема заключается в том, что и земельная рента, и рента природных ресурсов берутся за счёт заработной платы, а также за счёт промышленной прибыли. «Мне кажется, — писал Паттен, — что доктрина профессора Кларка, если она будет реализована логически, будет отрицать, что работники имеют какое-либо право на свою долю в природных ресурсах страны.... Весь прирост благосостояния за счёт плодородных полей или продуктивных шахт будет постепенно отбираться у рабочих с ростом населения и предоставляться более привилегированным лицам. ...Когда говорят, что рабочий в этих условиях получает всё, что он стоит для общества, термин «общество», если его проанализировать, означает только более привилегированные классы. ...Они платят каждому рабочему только за полезность для них этого самого рабочего и получают весь национальный продукт за вычетом этой суммы».