Убийство Хозяина: Как финансовые паразиты и долговое рабство разрушают мировую экономику - [30]

Остаток 19-го века был полон предложениями о том, что лучше: обложить налогом или национализировать экономическую земельную ренту. Патрик Дав, Альфред Уоллес, Герберт Спенсер, Генри Джордж и другие создали огромный объём журналистской и политической литературы. Эти сторонники налогообложения земли за исключением прямой её национализации следовали основной логике Милля: «Первым шагом должно стать определение стоимости всей земли в стране. Текущая стоимость всей земли должна быть освобождена от налога. Но по истечении определённого промежутка времени, в течение которого население и капитал общества увеличились, можно сделать приблизительную оценку самопроизвольного роста ренты с момента проведения оценки стоимости земли.... Можно приблизительно оценить, насколько возросла стоимость земли в стране по естественным причинам. И при обложении общим земельным налогом... была бы гарантия неприкосновенности каких-либо доходов, которые могли стать результатом капиталовложений или предприимчивости владельца».

Когда британская Палата общин в 1909-1910 годах наконец приняла закон о земельном налоге, Палата лордов создала конституционный кризис, отменив этот закон. Процедурные правила были изменены, чтобы помешать Палате лордов снова отклонить парламентский законопроект о доходах, но импульс был утерян, когда замаячила Первая мировая война и всё изменила.

 

Рикардо выказывает поддержку банковского сектора торговле и промышленности

 

Каждый экономический класс стремится оправдать свою собственную выгоду. Даже извлекающие ренту секторы утверждают, что способствуют благополучию принимающей экономики хозяина. Нигде это не проявилось так ясно, как в дебатах между Давидом Рикардо, ведущим представителем британских банковских кругов, и преподобным Томасом Робертом Мальтусом, защищавшим класс землевладельцев и его протекционистские тарифы по «Хлебным законам», которые подняли цены на продукты питания (и, следовательно, стоимость арендной платы сельскохозяйственных земель).

Надеясь укрепить позиции Британии как мастерской мира, Рикардо подчёркивал, что её конкурентоспособность требует снижения цен на продукты питания и, следовательно, зарплаты на уровне прожиточного минимума. Призывая страну покупать зерно на самых дешёвых рынках, а не оставаться самодостаточной в производстве зерна и других продуктов питания, Рикардо разработал то, что остаётся традиционной теорией торговли, объясняющей (предполагаемые) достоинства глобальной специализации труда. Логика Рикардо отражала эгоизм его банковского класса: глобализация способствовала развитию торговли, которая в начале 19-го века оставалась основным рынком для банковского кредитования.

Суть его аргумента заключалась в том, что стоимость прожиточного минимума рабочей силы, в основном еды, представляла собой основные производственные расходы работодателей в промышленности. Решение Рикардо состояло в том, чтобы заменить «Хлебные законы» свободной торговлей для закупки более дешёвых сельскохозяйственных культур и другого сырья за границей, из регионов с более плодородными землями и другими природными ресурсами. Это означало убедить Великобританию не отказываться от самообеспеченности в производстве продуктов питания, достигнутой во время наполеоновских войн, которые закончились в 1815 году.

В руках Рикардо трудовая теория стоимости служила для отделения земельной ренты, получаемой владельцами якобы более плодородных почв, которые могли продавать свои зерновые по ценам, установленным с высоким предельным уровнем использования земельных угодий (он применил ту же концепцию дифференциальной ренты к шахтам и природным ресурсам). Приписывая плодородие «первоначальным и неразрушимым силам почвы», он утверждал (антинаучно), что никакие капиталовложения, удобрения или другие действия не могут изменить относительное плодородие земель. Таким образом, капитальные вложения землевладельца не могли предотвратить устойчивый рост дифференциальной земельной ренты — экономического преимущества, получаемого фермерами на самых богатых и плодородных землях.

Более того, Риккардо заявил, что уменьшение прибыли было неизбежным, поскольку рост населения вынуждал земледельцев осваивать более бедные по своей природе почвы. Рост цен на продовольствие, заданный этими «последними», по-видимому, более бедными почвами, взятыми для возделывания, обеспечит увеличение разницы в доходах от ренты сверх затрат, что является неожиданным доходом и «зонтиком цен» для владельцев более плодородных земель. Из этого следует, что эти участки не требуют дополнительных капиталовложений со стороны землевладельца для получения растущей доли национального дохода. Им не нужно было ничего делать.

Пессимистические предположения Рикардо о сельском хозяйстве не учитывали революции в агрохимии, которая значительно повысила производительность фермерских хозяйств. Он настаивал на том, что даже если бы удобрения и усовершенствование капитала действительно увеличивали урожай, то пропорции плодородия почв различных видов остались бы неизменными. Таким образом, лучшая земля сохранит своё преимущество даже после того, как будет привлечён капитал, и всё равно будет происходить снижение доходности, что приведёт к росту цен на продукты питания, поскольку земля будет требовать больше капитала.