Убийство Хозяина: Как финансовые паразиты и долговое рабство разрушают мировую экономику - [15]

Даже не имея такой сознательной цели, математика сложных процентов превращает финансовый сектор в рычаг, который сталкивает растущие слои населения в бедственное положение. Накопление сбережений, растущих за счёт процентов, которые повторно используются в новом кредитовании, открывают для банкиров всё новые и новые области задолженности, выходящие далеко за пределы способности промышленных инвестиций их гасить (как описано в Главе 4).

Кредиторы утверждают, что с финансовой точки зрения они создают материальные блага, просто в результате инфляции цен на активы, обратного выкупа акций, отделения активов и привлечения заёмных средств. В этом обмане теряется из виду то, что финансовый способ создания богатства раздувает финансового паразита, что противоречит классической цели повышения производительности труда при более высоком уровне жизни. Маржиналистская революция недальновидно смотрит на небольшие изменения, принимая существующую среду как должное и представляя любое неблагоприятное «нарушение» самокорректирующимся, а не структурным дефектом, приводящим к ещё большей разбалансировке экономики. Любой кризис развития считается естественным результатом действия сил свободного рынка, так что нет необходимости регулировать деятельность рантье и облагать их налогами. Долг не рассматривается как навязываемый, а лишь полезный, не захватнический и преобразующий структуру институционной политики в экономике.

Столетие назад социалисты и другие реформаторы Прогрессивной эры выдвинули эволюционную теорию, в соответствии с которой экономика достигнет своего максимального потенциала, подчинив постфеодальные классы рантье — землевладельцев и банкиров — и заставив их служить промышленности, рабочей силе и общему благосостоянию. Реформы в этом направлении были отвергнуты посредством интеллектуального обмана, а зачастую и прямого насилия в стиле Пиночета в Чили со стороны власть имущих слоёв. Эволюцию, которую надеялись увидеть классические экономисты свободного рынка, то есть реформы, ограничивающие финансовые, имущественные и монопольные интересы рантье, удалось предотвратить.

Таким образом, мы возвращаемся к тому факту, что в природе паразиты лучше всего выживают, если помогают своему хозяину выживать и процветать. Паразит, действуя слишком эгоистично и заставляя хозяина голодать, подвергает опасности самого себя. Вот почему естественный отбор предпочитает более позитивные формы симбиоза, с взаимной выгодой, как для хозяина, так и для паразита. Но по мере роста объёма сбережений в виде процентных долгов промышленности и сельского хозяйства, домашних хозяйств и правительств финансовый сектор склонен действовать всё более недальновидно и разрушительно. Сегодняшний крупный (как и некрупный) финансовый капитал, несмотря на все свои положительные достижения, редко оставляет экономике достаточно материального капитала для воспроизводства, а тем более гораздо меньше, чем необходимо для обеспечения ненасытного экспоненциального роста сложного процента и хищных «обдираний» активов.

В природе паразиты склонны к убийству умирающих хозяев и используют их тело как пищу для собственного потомства. В экономике сходная ситуация наблюдается, когда финансовые менеджеры используют налоговые скидки на амортизацию для обратного выкупа акций или выплаты в качестве дивидендов вместо пополнения своего оборудования и обновления заводов. Инвестиции в материальный капитал, исследования и разработки, а также рабочие места сокращаются, чтобы добиться чисто финансовых доходов. Когда кредиторы требуют введения программ жёсткой экономии, чтобы выжать то, «что им причитается», и позволяют своим кредитам и инвестициям расти в геометрической прогрессии, они истощают промышленно развитую экономику и создают демографический, экономический, политический и социальный кризисы.

Именно это мир наблюдает сегодня, от Ирландии до Греции. В Ирландии безнадёжный долг по недвижимости стал бременем для физических лиц и налогоплательщиков, а в Греции — государственный долг. Эти страны теряют население из-за ускорения эмиграции. По мере падения заработной платы растёт число самоубийств, сокращается продолжительность жизни, а число браков и уровень рождаемости снижаются. Неспособность реинвестировать достаточно доходов в новые средства производства ухудшает состояние экономики, приводя к оттоку капитала в экономику стран, которые подвергаются менее разрушительной жёсткой экономии.

 

Кто понесёт убытки от перенасыщения финансового сектора за счёт своего промышленного Хозяина?

 

Важнейший политический вопрос, стоящий до конца 21-го века, состоит в том, какой сектор получит достаточный доход, чтобы выжить без потерь, ухудшающих его положение: промышленная экономика принимающей страны-хозяина или её кредиторы?

Для экономики в целом реальное и устойчивое восстановление требует ограничения финансового сектора: финансисты настолько недальновидны, что их эгоизм ведёт к общесистемному краху. Столетие назад считали, что во избежание этого краха требуется сделать банковскую деятельность публичной. Сегодня задача усложняется тем, что банки стали почти неприступными конгломератами, связавшими спекулятивную деятельность Уолл-стрит и рискованные ставки деривативов с обслуживанием расчётных и сберегательных счетов клиентов по проверке и сохранению счетов и базовому кредитованию клиентов и бизнеса. В результате считается, что современные банки