Убийство Хозяина: Как финансовые паразиты и долговое рабство разрушают мировую экономику - [14]

Именно потому, что «бесплатный завтрак» (рента) был бесплатным, если правительства не облагали ренту налогом, спекулянты и другие покупатели стремились заимствовать средства для приобретения таких льгот по извлечению ренты. Вместо классического идеала свободного рынка, в котором рента выплачивалась бы в виде налогов, «бесплатный завтрак» был финансиализирован, то есть капитализирован в банковские кредиты для выплаты спекулянтам в виде процентов или дивидендов.

Банки наживались за счёт сборщиков налогов. К 2012 году более 60 процентов стоимости современных домов в Соединённых Штатах принадлежали кредиторам, поэтому большая часть арендного дохода выплачивается в виде процентов банкам, а не обществу. Домовладение было демократизировано в кредит. Тем не менее, банкам удалось создать иллюзию того, что хищник — это правительство, а не банкиры. Растущая доля жилья, занимаемого владельцами, сделала налог на недвижимость самым непопулярным из всех налогов, как будто снижение этого налога просто не оставляет больше дохода для выплаты ипотечным кредиторам.

Результатом перенесения налога с собственности является растущая задолженность по ипотечным кредитам со стороны покупателей жилья, которые оплачивают кредиты по более высоким ставкам. В народе принято обвинять сами жертвы в том, что они влезают в долги, и не только отдельных лиц, но и национальные правительства. Хитрость в этой идеологической войне состоит в том, чтобы убедить должников воображать, что всеобщее процветание возможно, если банкиры будут получать прибыль и держатели облигаций — обогащаться. Это настоящий стокгольмский синдром, когда должники отождествляют себя со своими финансовыми поработителями.

Современная политическая борьба во многом связана с иллюзией о том, кто несёт бремя налогов и банковского кредита. Основной вопрос состоит в том, зависит ли процветание экономики от кредитования и долговых обязательств перед финансовым сектором или же она обескровливается из-за всё более хищных финансистов. Доктрина, защищающая кредиторов, рассматривает процент как отражение выбора «нетерпеливых» вкладчиков, которые платят вознаграждение «терпеливым» сберегателям за потребление в настоящем, а не в будущем. Такой подход со свободным выбором не учитывает необходимости брать на себя растущие уровни личного долга, чтобы получить право собственности на жильё, образование и просто покрывать основные безубыточные расходы. Он также упускает из виду факт, что обслуживание банковского долга оставляет всё меньше средств на товары и услуги.

Всё меньше и меньше сегодняшних зарплат обеспечивают то, что в счетах национального дохода обозначается как «располагаемый доход». После вычета удерживаемых по FICA (федеральный закон «О страховых взносах») пенсионных налогов и «вынужденных сбережений» на социальное обеспечение и страхование здоровья престарелых «Медикэр» большая часть оставшейся суммы тратится на ипотеку или аренду жилья, здравоохранение и другие страховые, банковские платежи и платежи по кредитным картам, автокредиты и прочие личные кредиты, налоги с продаж и финансовые сборы, включённые в цену товаров и услуг.

Биологическая природа даёт полезную аналогию с идеологическими уловками банковского сектора. Инструментарий паразита включает ферменты, изменяющие поведение так, чтобы заставить хозяина защищать и питать его. Финансовые злоумышленники, вторгающиеся в принимающую экономику хозяина, используют «мусорную» лжеэкономику для логического обоснования паразитизма рантье. Утверждается, что он якобы вносит свой продуктивный вклад, как будто опухоль, которую они создают, является частью собственного тела хозяина, а не наростом, живущим за счёт экономики хозяина. Изображается гармония интересов между финансами и промышленностью, Уолл-стрит и Мэйн-стрит (американской глубинкой — Прим. перев.) и даже между кредиторами и должниками, монополистами и их клиентами. Нигде в счетах национального дохода и продукта NIPA нет категории незаработанного дохода или эксплуатации.

Классическая концепция экономической ренты была подвергнута цензуре, когда финансы, недвижимость и монополии были названы «отраслями промышленности». В результате около половины того, что средства массовой информации называют «промышленными прибылями», — это ренты сектора FIRE, то есть ренты финансов, страхования и недвижимости, а большая часть оставшейся «прибылей» — это монопольные ренты за патенты (главным образом в фармацевтике и информационных технологиях) и другие законные преимущественные права. Ренты объединяются с прибылью. Это терминология финансовых захватчиков и рантье, стремящихся избавиться от языка и концепции Адама Смита, Давида Рикардо и их современников, считавших ренты паразитическим явлением.

Стратегия финансового сектора, направленная на доминирование в сфере труда, промышленности и правительства, предусматривает отключение «мозга» экономики — правительства, а за ним — и отказ от демократических реформ по регулированию банковской деятельности и держателей облигаций. Финансовые лоббисты нападают на государственное планирование, обвиняя государственные инвестиции и налоги в том, что они являются мёртвым грузом, а не ориентацией экономики на достижение максимального благосостояния, конкурентоспособности, роста производительности труда и уровня жизни. Банки становятся центральными планирующими органами экономики, и их план состоит в том, чтобы промышленность и рабочая сила служили финансам, а не наоборот.