Убийство Джанни Версаче - [39]

Тому Идсу он, зазвав его к себе, предложил забрать пару туфель Ferragamo с пряжками. «Правда, с другой парой, под смокинг, расставаться отказался», — с явным сожалением вспоминает Идс. Другим приятелям Эндрю отдарил кому кашемировое пальто, кому модные свитера — все эти ставшие ненужными вещи из его прошлой жизни, в которой он еще не набирал вес, не брился наголо и не накачивался кристаллическим метамфетамином без всякого контроля над собой. Эрик Гринмен был очень даже доволен: «На правах сожителя по квартире я много всякого добра получил». Лишь многим позже Эрик, по его словам, стал догадываться, что «Эндрю таким вот образом со всеми нами прощался».

Вечером в четверг, 24 апреля, Эндрю устроил себе отходной ужин в «Калифорнийской кухне», заранее предупредив гостей, что денег на угощение у него нет и расплачиваться будет каждый за себя. Как следствие, на этой вечере присутствовали лишь старейшие и вернейшие друзья: Роббинс; Эрик Гринмен и Том Идс на правах последних сожителей; Кен Хиггинс, владелец светотехнической компании; Артур Харрингтон, юрист; и Доминик Андреаччо. Задним числом, говорит Доминик, он понимает, что крепкие объятия, которыми встретил и весь тот вечер одаривал его Эндрю, были «очень похожи на прощальные».

Настроение за ужином царило мрачноватое: казалось, Эндрю заживо устроил по себе поминки. Артур Харрингтон, пришедший с Хиггинсом и двумя бутылками шампанского «Вдова Клико», утверждает, что собравшиеся были между собой в лучшем случае едва знакомы, за исключением, естественно, собравшего их всех Эндрю: «Он был клеем, на котором держалась компания». Идс подтверждает: «Как минимум двое обратили на это внимание: Эндрю пытался избавиться от чувства одиночества». Энтони Дабьер, любимый официант Эндрю, написал протертой малиной по периметру блюда с шоколадным трюфельным тортом: «Бывай, Эндрю!» Когда пришел черед Эндрю поднять прощальный тост, он был решительно не в настроении и сказал непривычно тихим голосом, что отъезд вызывает у него смешанное чувство сладкой горечи, скучать он будет по всем, но больше всего — по Баркли, псу Эрика. По пути на выход Эндрю шепнул Хиггинсу, помогшему расплатиться: «К воскресенью какими-нибудь деньгами разживусь». По внешним признакам никто бы и не догадался, что билет до Миннеаполиса у него был куплен в один конец.

В пятницу утром Кен Хиггинс отвез Эндрю в аэропорт, и большую часть дороги они ехали молча. Однако уже позже, задним числом Кен вспомнит, что во время той поездки, да и раньше тоже Эндрю неоднократно с ненавистью отзывался о Джанни Версаче. Эндрю испытывал глубоко досаждавшую ему черную зависть к богатому и знаменитому итальянскому модельеру, который, по его словам, «взялся ниоткуда» и «тяжелым якобы трудом» сделался всемирной знаменитостью и иконой гей-стиля. Эндрю, по словам Хиггинса, называл Версаче «худшим дизайнером всех времен: претенциозным и помпезным, напыщенным и кичливым». Внешне Эндрю старался кипевшей в нем ярости не проявлять, но внутри, похоже, продолжал сводить счеты с миром. Однако же никто по-прежнему не понимал всей степени его маниакально-депрессивной невменяемости, и Эндрю без проблем проследовал на посадку на рейс 576 авиакомпании Northwest Airlines, который и доставил его в Миннеаполис точно по расписанию в 17:20.

* * *

25 апреля Эндрю прибыл в Миннеаполис, с собой у него была лишь вместительная черная спортивная сумка Tumi, в которую он упаковал наручники, видеокассеты с порно и пять ампул запрещенного стероида «МЛ-тестостерон» по 200 мг каждая. То, что стероиды были расфасованы в герметичные стеклянные ампулы, а не в пакетики, объясняет один дилер из Хиллкреста, свидетельствует об их высоком качестве и чистоте — это продукт «для высшего класса и яппи». Вероятно, Эндрю прихватил их с тем, чтобы перепродать и немного разжиться наличностью. Или же они предназначались в подарок Дэвиду в знак любви? Ведь Дэвид в последний год своей жизни фанатично качался и гордился набранной формой, хотя его друзья настаивают, что незаконных медикаментов он не признавал и не использовал. Единственное, что практически исключено, — это то, что сильно располневший и никогда не занимавшийся физическими тренировками Эндрю прихватил в дорогу стероиды для личного пользования.

В городах-близнецах[53] Эндрю ждали не больше, чем персонажа из старого скетча Билла Мюррея «Прилипала». Джефф с ним видеться не хотел. Дэвид — тоже. Как водится, ни тот, ни другой прямо в лицо Эндрю этого не говорили, но это было ясно и без слов.

«Очень мне дискомфортно из-за его приезда», — жаловался Дэвид по телефону Седрику Ракеру, своему бойфренду из Вирджинии. «Дэвида приезд Эндрю очень насторожил, — рассказывает Седрик. — Он подозревал, что Эндрю замешан в международной наркоторговле, возит контрабандой дурь из Мексики, да еще и связан, вероятно, с организованной преступностью. Я ему сказал: „Ну и зачем тебе тогда вовсе с ним возиться?“ Он ответил: „Потому что Эндрю хочет изменить свою жизнь и реально нуждается в моей помощи“».

Видимо, из-за чувства долга Дэвид и отправился встречать Эндрю в аэропорт — и тут же в очередной раз поддался его чарам, подкрепленным дарами, от которых Дэвид не смог отказаться. Пятеро его сослуживцев перед этим невзначай приглашали Дэвида составить им компанию за ужином в кафе «Соло», что через дорогу от его жилища. И они были немало удивлены, придя туда и обнаружив, что Дэвид уже там, на пару с Эндрю, и поджидает их у стойки бара. Линда Элуэлл, Лаура Буэр и Кэти Комптон в один голос утверждают, что Дэвид выглядел каким-то слишком притихшим. «Дэвиду явно было не по себе, — говорит Кэти Комптон. — Выглядел как пришибленный». Тут Эндрю его подначил: «Ну же, покажи им, что я тебе преподнес!» Выяснилось, что Эндрю привез Дэвиду в подарок золотые часы