Убийство Джанни Версаче - [26]

Тем временем Эндрю наконец получил возможность наслаждаться роскошной жизнью во всей ее полноте. После стольких лет безуспешных поисков он наконец причалил к берегу земли обетованной — нашел человека, способного помочь воплотиться его мечтам. «В гей-сообществе Эндрю изыскал возможность распахнуть перед собой все двери, за которые поставил себе целью проникнуть», — восхищается другом Роббинс Томпсон. Норман наконец расщедрился в отношении Эндрю: оплачивал его кредитные карты, позволял разъезжать на своем новехоньком Infiniti за 33 000 долларов и выдавал 2500 долларов в месяц на карманные расходы. При этом Эндрю была предоставлена еще и немалая свобода путешествовать куда ему заблагорассудится и навещать старых друзей. Пустовавший дом Блэчфорда в Финиксе Эндрю не интересовал, и со временем он убедил Нормана его продать. Но летать в Финикс на светские мероприятия они продолжали. Однако с самого начала их взаимоотношений Норман дал Эндрю понять, что тому следует знать меру и быть осмотрительным в своих желаниях.

«Переселяясь к Норману, он, в принципе, отдавал себе отчет, что всё это делается строго на финансовой основе, — говорит Роббинс. — Конечно, взаимная привязанность там тоже была немалая, тут даже вопросов нет. Но оба они были трезвомыслящие люди и ясно понимали, что происходит на самом деле». Однако Эндрю по-прежнему скрытничал относительно своей новой жизни и не любил признавать ни того, что больше себе не принадлежит, ни того, что его отношения с Норманом включают секс.

Попав в такую сладкую ловушку, Эндрю ни словом не намекал Норману ни о своих садомазохистских наклонностях, ни о привычке к порнографии, зато занялся обустройством быта, вспомнив о своих архитектурно-дизайнерских способностях. На устроенном Норманом коктейле, вспоминает один из гостей, Эндрю заявил: «Ненавижу жить прямо на набережной. Хотелось бы перебраться повыше, на гору Соледад». С этого высокого холма над бухтой Ла-Хойя с большим белым крестом на вершине открываются сказочные виды, особенно на закате. Не прошло и месяца, рассказывает этот приятель, как Эндрю похвастался ему: «Норман купил мне дом на горе Соледад». А коттедж на набережной, сказал Эндрю, они решили оставить себе для приема гостей. О чем Эндрю умолчал, так это о предыстории их нового дома: они переезжали в особняк, выставленный на продажу после смерти его предыдущего владельца, которым являлся не кто иной, как Линкольн Эстон.

Почти сразу же среди голубых сплетников пошли пересуды, рассказывает общий друг Нормана и Эндрю, сам не видящий ничего зазорного в этом поступке парочки. «Помню, — говорит он, — как они в компаниях перекидывались гордыми взглядами через всю комнату». Он допускает, что в кругу стабильных профессионалов и отошедших от активных дел пожилых богачей, в котором вращался Норман, где «крепкие пары повсюду путешествуют вместе и не распадаются по сорок пять лет», связь Нормана с Эндрю могла подвергаться осуждению как выходящая за рамки нормы: «Другой такой пары — богач и молодой красавчик — не было».

По Хиллкресту поползли слухи о том, что Эндрю нашел себе богатого папика. Никому, кроме ближайших друзей, чего-либо достоверного о Нормане известно не было. Но ярлык содержана к Эндрю приклеился, хотя ему и удавалось разубеждать в этом своих молодых друзей по отдельности. В частности, Том Идс говорит, что Эндрю его всячески убеждал, что живет с Норманом из самых искренних побуждений, желая сделать ему приятное. Ведь, посвятив себя Норману, говорил Эндрю, он тем самым лишает себя шансов на получение наследства от собственных родителей.

За покупками для нового дома Норман и Эндрю отправлялись в Лос-Анджелес, на Мелроуз-авеню, где в дорогих рядах украшений для интерьера был роскошный выбор всевозможных предметов обстановки, ковров, подлинного антиквариата и дорогих высококачественных копий всяческих произведений искусства. Нанятый Норманом профессиональный дизайнер по интерьерам вспоминает, как тот представил ему Эндрю в качестве «друга, хорошо разбирающегося в искусстве и помогающего правильно подбирать предметы обстановки». Эндрю, по его словам, знал массу всего о соотнесении исторических периодов в архитектуре и меблировке, а также крайне хорошо для человека столь молодого разбирался в истории и архитектуре.

И все-таки Эндрю сетовал в разговорах с друзьями на тягу Нормана к дешевке. Он же настойчиво подвигал Нормана на то, чтобы переделывать и перекрашивать в доме всё, что только можно, — и покупать, покупать и покупать самые дорогие аксессуары. Но этому противилась вся природа Нормана, и он, в свою очередь, мягко убеждал Эндрю подумать лучше о завершении образования и получении достойной профессии. Он бы с радостью оплатил и то, и другое — настолько ему хотелось, чтобы Эндрю задействовал свои мозги и талант в каком-нибудь полезном деле. Но на это Эндрю был категорически не согласен.

За годы жизни продажей и приемом наркотиков Эндрю сделался ленивым и алчным, плюс к тому окончательно поддался характерной для нарциссов склонности заботиться лишь о собственном имидже и не проявлял ни малейшего интереса к зарабатыванию на жизнь собственным трудом. Эндрю с апломбом заявлял, что учеба ему наскучила, а занятие бизнесом претит. Ни на что иное, кроме ошеломляющего успеха, он был принципиально не согласен, поскольку это разрушило бы его имидж. Испытывая всё нарастающее раздражение из-за постоянного пребывания в тихом обществе пожилых мужчин и необходимости отчитываться, где и с кем он проводит остальное время, Эндрю начал изыскивать способы не ночевать дома. Тут ему как нельзя кстати подвернулся проект «Спасатель» Фонда профилактики ВИЧ/СПИДа и пропаганды безопасного секса округа Сан-Диего. Эндрю туда устроился распространителем разъяснительной литературы и презервативов по гей-барам. Также в его функции входило всеми правдами и неправдами заманивать молодежь на санпросветсобрания.