Убийство деда Мороза - [3]

Шрифт
Интервал

— Очень удивлюсь, если он упустит случай, — сквозь, зубы процедил Каппель.

«Он»— это был учитель, г-н Вилар, верзила с костлявым лицом, волосами ежиком, бульдожьей челюстью и глазами, вечно налитыми кровью, что придавало ему свирепый вид.


Мортфонский духовой оркестр подходил все ближе, пробираясь по городку; во главе шел г-н Вилар, а сбоку от него шагал мальчонка с вымпелом. Оркестр состоял из шестерых музыкантов, за ними по пятам спешили шестеро мальчиков, представлявших собой мортфонскую капеллу. Они шагали, печатая шаг. Оркестр играл «Песнь отправления»:

Респуб-ли-ка, вот наша муза!
Погибнуть и-ли победить… [2]

В Мортфоне учитель славился как республиканец до мозга костей и записной вольнодумец. «Песнь отправления» была его ответом на шествие в честь святого Николая, ответом мирянина церковникам. Г-н Вилар был уроженцем Живе, города, где родился композитор Мегюль. Поэтому он избрал для своих демонстраций этот гимн, обладавший для него двумя преимуществами: он был сочинен его земляком и выражал его заветные чувства. На каждом церковном празднике г-н Вилар выводил свой оркестр, и «Песнь отправления» будила эхо в улочках Мортфона.

Инструменты смолкли. Теперь за дело с усердием взялся хор. Перед церковью, на площади, где за несколько часов перед тем распевали девочки, шестеро хористов грянули во всю мочь:

Враги отчизны, трепещите!
Пьянейте кровью, короли!
Народ идет как победитель
И не отдаст своей земли!..

Затем снова загремели тарелки, и оркестр подхватил припев:

Респуб-ли-ка, вот наша муза!
Погибнуть и-ли…

Мало-помалу звуки оркестра начали удаляться и наконец стихли.

Ризничий вздохнул, задул огарок и на цыпочках прошел в церковь, где перед алтарем слабо мерцали свечи. Статуи святых в нишах напоминали живых людей, застывших в подозрительной и нагоняющей тревогу неподвижности и словно готовых к прыжку. Каппелю было не по себе от звука собственных шагов, казавшихся слишком гулкими в тишине; он так заторопился к выходу, что даже забыл преклонить колена перед алтарем.

Вернувшись в дом священника, он вскоре уже подавал ужин аббату Фуксу.

— Каппель, я подумал… Не могу я молчать после всего, что произошло. Слишком велика ответственность. И не забудьте: Рождество приближается. Завтра утром после мессы я поеду в Нанси. Я решил обо всем доложить его преосвященству.

— А чего ж! — фамильярно одобрил Каппель. — Это вы неплохо придумали. Во всяком случае, хуже не будет.


Теперь город замолк. Только в кафе «У святого Николая-батюшки» время от времени слышались раскаты смеха и гул веселых голосов. Везде кончали обедать. На столах, сквозь жалюзи, которые вспыхивали огненными бликами, светились лампы. Постепенно то одно, то другое окно гасло. Перед дверьми и в длинных коридорах, выходивших на улицу, толклись и шушукались, собравшись в кучки, какие-то тени: это были мальчишки. Один из них шепнул на ухо другому:

— В будущем году, старина, во время шествия я уже не буду одним из трех деток святого Николая.

— Да ну? А что такое?

— Хаген больше не хочет. Говорит, я стал слишком рослый. Очень уж много места занимаю в бочке. Мне-то плевать, сам понимаешь! А ты сигареты раздобыл?

— Только одну. Как бы мне ее не сломали…

Ризничий вышел из дома через заднюю дверь, которая вела в садик. На улице все больше холодало: дул резкий ветер, земля заледенела. Каппель сперва с оглядкой, а затем не таясь углубился в поле. С собой он нес фонарь и лопату с коротким черенком. Проделав около километра, он очутился у заброшенного аббатства. По каменной лестнице со стертыми, замшелыми ступенями спустился в сырой подвал. Зажег фонарь и принялся тщательно осматривать стены. Он водил пальцем по каменной кладке, покрытой селитрой; то тут, то там ризничий постукивал концом лопаты. Он тяжело дышал, глаза его поблескивали за стеклами очков. Этот коротышка в белом накладном воротничке, в потешной круглой шляпе, сдвинутой на макушку, с набожным и в то же время плутоватым выражением на хитром лице, представлял собой в такое время и в таком месте воистину необычайное зрелище. Он все шарил и шарил, неразборчиво цедя сквозь зубы какие-то слова.

Вдруг Каппель бросил лопату и топнул ногой. Затем поставил фонарь на пол, опустился на большой камень и застонал. На смену возбуждению пришло внезапное отчаяние. Он безутешно качал головой из стороны в сторону.

Однако после минуты слабости ризничий встал на ноги, извлек из кармана куртки раздвоенную на конце палочку и взялся за нее двумя руками, как чародей. Затем, повернувшись лицом к стене и едва не касаясь палочкой каменной кладки, начал медленно, по кругу, обходить подвал.


Неделю спустя в дверь скромной квартирки на первом этаже во дворе дома на улице Валуа в Париже постучали. Медная табличка над дверью гласила:

ПРОСПЕР ЛЕПИК

Адвокат парижского суда

Посетителю открыл молодой человек, проводил его через темный вестибюль и впустил в комнату, где стояли три кресла да широкий стол, на котором громоздились папки, до отказа набитые бумагами. Вдоль стены тянулись внушительные картотеки с ящиками от А до Я. В книжном шкафу выстроились толстые тома в добротных переплетах: то были сборники Сире и Даллоза


Еще от автора Пьер Вери
Фата-Моргана №3

Сборник рассказов и повестей популярных зарубежных фантастов. Большинство произведений публикуется на русском языке впервые в этом сборнике.


Они

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Завещание Базиля Крукса

Роман «Завещание Базиля Крукса» получил 1-ю премию на французском конкурсе романов приключений 1930 года. На русском языке роман публиковался в выходившей в Париже русской эмигрантской газете «Возрождение» с 8 по 28 декабря 1930 г. Переводчик не указан. Данный текст романа воспроизводится по факсимиле номеров газеты «Возрождение» с сайта Принстонского университета.


Рекомендуем почитать
Знак четырех. Собака Баскервилей

Английский врач и писатель сэр Артур Конан Дойл известен всему миру как непревзойденный мастер детективного жанра, автор множества произведений о гениальном сыщике Шерлоке Холмсе и его верном друге докторе Ватсоне. Классические переводы этих рассказов и романов, делавшиеся давно и множеством разных переводчиков, страдают известными недостатками: расхождениями, пропусками, откровенными ошибками. Вашему вниманию предлагаются романы «Знак четырех» и «Собака Баскервилей» в новых переводах, выполненных Людмилой Бриловой и Сергеем Сухаревым – мастерами, чьи переводы Кадзуо Исигуро и Рэя Брэдбери, Фрэнсиса Скотта Фицджеральда и Чарльза Паллисера, Томаса Де Квинси, Германа Мелвилла и других давно стали классическими.


Мое преступление

Гилберт Кит Честертон – английский писатель, журналист, яркий представитель классического детектива. Многие из его произведений до сих пор неизвестны читателям. В этом сборнике собраны редкие, по-настоящему эксклюзивные рассказы и повести. Новые приключения отца Брауна, утонченного аристократа Хорна Фишера и журналиста Марча, поэта и художника Габриэла Гейла. Самые знаменитые герои Честертона и их неизвестные расследования!


Дело о смерти. Снайпер

В пригороде, стали появляться массовые убийства, которые набирают всё большие обороты, надо как следует, это дело расследовать, пока эти убийства, не дошли до самого города. Текст публикуется с авторскими орфографией, пунктуацией и форматированием.


Тайна египетского креста

Эллери Куин считал, что повидал на своем веку немало трупов, но в данном случае он узнал нечто новое.На этот раз не убийца, а жертва поплатилась головой, и обезглавленное тело было прибито к замысловатому кресту…Когда Эллери столкнулся с первым убийством, он был озадачен, после второго задумался, а после третьего утвердился во мнении, что в безумии убийцы есть смысл. Впервые в своей карьере ему довелось встретиться с изощренным преступлением…


Человек, с которым нельзя говорить

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Письма мертвецов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.