Убийство Царской Семьи и членов Романовых на Урале - [231]

«Я не знаю, что это хулиганство или нет. Думаю, что нет, и я не слышал, чтобы кто-либо из них осмелился бы обидеть Их Величество во время таких разговоров. Про солдат в общем я могу сказать, что первоначально в Царском они были хуже настроены. А потом, когда они сами поглядели поближе на Августейшую Семью, то стали относиться к ней лучше».

Так падала завеса между Царем и его бывшим народом. Большинство солдат увидело в бывшем Государе своего «русского человека, простого, доброго, обходительного, умелого и интересного в рассказах, верного в вере», и очень, очень многие начинали понимать несправедливость «начальников» к бывшему Императору. Особенно сильное впечатление на охранников производила замеченная ими высокая религиозность Царя и всей вообще Семьи. «За стол не сядут, не помолившись», – говорили они, чувствовали искренность и чистоту веры этой Семьи, понимали эту веру и в душе разделяли ее. Среди офицеров появились теперь такие, которые через прислугу испрашивали себе на память фотографии Государя, Государыни и детей, и они им не отказывали, давали и снабжали своими автографами. Появились группы солдат, которые в периоды болезней наследника Цесаревича стали стремиться видеть его, не из-за «мещанского любопытства», а по внутреннему, хорошему чувству, воскресавшему в них под влиянием непосредственного соприкосновения со своими поднадзорными и постепенного познания их душ. Их морального и нравственного совершенства.

Конечно, среди массы оставались экземпляры, которые сохраняли тупую враждебность и слепую злобу. Но их было меньше, может быть, даже единицы, которые, не находя себе сочувствия среди массы, перестали проявлять себя отдельными выступлениями. Остальные же, если и не потеряли своего общего «товарищеского вида» и своих «товарищеских» свойств и наклонностей, то в общем стали проявлять достаточно старания, чтобы быть корректными и добросовестными по отношению к членам Царской Семьи и в достаточной степени дисциплинированно несли свои служебные обязанности по охране безопасности Августейших Узников. Это эволюционирование настроения солдатской массы в лучшую сторону продолжалось за все время пребывания Семьи в Царском Селе и затем в первый период жизни ее в Тобольске. Росло понимание и знание массой простого русского солдата-крестьянина своего бывшего Царя и его Семьи, росла и преданность ее к ним. Если за время их взаимного тесного соприкосновения не проявилось еще сознательной сильной любви и сознательного понимания самого взаимоотношения между ними, то инстинктом масса уже близко подходила к истине, что и сделало ее, эту массу, в Тобольске причиной неудачи советской власти, дважды покушавшейся там привести свой злой умысел в исполнение. Наконец, нельзя не отметить и того факта, что в конце концов в Тобольске солдаты 4-го полка предложили Государю воспользоваться днем их дежурства по охране, чтобы бежать из-под власти большевиков, но Царь отказался от этого предложения, пояснив им, что предпочтет умереть в России, чем добровольно покинуть свою Родину и народ.

Вот материалы, которые исследованию удалось собрать по вопросу характеристики взаимоотношения отрекшегося «от престола Государя с первыми исполнителями революции, носившей название «народной революции против ненавистной династии и ненавистного государственного строя». Вывод слишком ясен и определенен и особого пояснения не требует. Чувствовали его и руководители революции из числа более крайних и озлобленных, и из Петрограда постоянно были поползновения ухудшить условия ареста Царской Семьи, контролировать ее содержание и охрану, поверять настроение самой охраны и принять более действительные меры, дабы помешать сближению Царской Семьи с окружавшим ее революционным народом. Справедливость требует отметить, что члены Временного правительства, как Гучков и Керенский, интересовались этим вопросом лишь в первый период ареста, пока для них не выяснилось – для первого, что он жертва собственной мании военного величия, а для второго, что он жертва собственной клеветнической на Царскую Семью агитации. Но тем не менее давление на них действительно «темных сил» революции в отношении тех или других утеснений бывшего Царя продолжалось до конца их «царствования», и любопытный эпизод с арестом Маргариты Хитрово в Тобольске, упоминавшийся в 1-й части настоящего труда, характерно иллюстрирует законность и демократичность новой власти.

Из случаев посещения дворца лицами официальной власти историческое исследование считает, необходимым отметить следующие.

Вскоре после возвращения в Царское Село Государя во дворец приехал генерал Корнилов в сопровождении Великого князя Павла Александровича и Военного министра Гучкова. Никто из них Арестованных не посетил. Генерал Корнилов произвел поверку несения охранной службы, проверил знание охранниками своих обязанностей и обошел помещения, занимавшиеся дежурной частью. При этом посещении Великий князь Павел Александрович интересовался вопросом надежности офицеров и солдат охраны в смысле возможно наибольшего обеспечения покоя арестованной Царской Семьи, а Военный министр Гучков сопровождал генерала Корнилова и ничего не говорил.