Убийство арабских ночей - [79]

– Сколько было времени? Это вы точно помните?

– Ох, да не знаю. Я все время была рядом с Ринком, и мы десятки раз прикидывали, что и когда надо делать! Скажу лишь, что он появился примерно без десяти одиннадцать. Может, раньше. И если…

Постучавшись, из приемной зашел Кларк и положил на стол передо мной сложенную записку. Хотя куда проще было бы позвонить по телефону, он не изменял своему излюбленному методу общения. Я развернул записку и прочел следующее: «Внизу ждут два человека, которые доставили эту даму на машине. Зовут Батлер и Уэйд. Считают, что вы, может, захотите увидеть их тоже».

– Да, я скажу когда, – отпустил я Кларка. И, повернувшись к девушке, продолжил: – Давайте, мисс Кирктон, мы с самого начала представим себе всю эту историю. Что вы скажете о розыгрыше, направленном против мистера Маннеринга?

– Вот из-за этого-то я и чувствую себя хуже всего! – взорвалась она. – Смешно, но так и есть. Грег Маннеринг в полной мере посчитался с нами, не так ли? Мы хотели сделать из него идиота, а в итоге сами оказались круглыми дураками. Я так и вижу, как он покатывается со смеху – да и остальные тоже, когда рассказывают коронеру эту историю. Неужели вы не понимаете, как ужасно все мы себя чувствуем? Поверьте, мы не собирались никому причинять вреда. Мы просто хотели полюбоваться, как он перепугается, когда злой дух кинется на него с угрозами вырезать ему печень. Самомнение у него просто невыносимое; знай вы его, вы бы меня поняли.

– Он влюблен в мисс Уэйд?

Она задумалась:

– Да, думаю, глубоко и искренне.

– А она в него?

– Не правда ли, странно, – с некоторым смущением сказала она, – что я так уверена в нем, а не в ней? Видите ли, рассуждать о Мириам вообще трудновато, пусть даже вы знали бы ее так же хорошо, как и я. Не думаю, что ей свойственны такие уж вулканические страсти, – ухмыльнулась Гарриет. – Я знаю, что во второй вечер на нее произвел впечатление этот полицейский инспектор… как его зовут? Каррузерс. Но она столько рассказывала о Греге Маннеринге, и так хвасталась им, и так трепетала из-за него, что ей пришлось прибегнуть к самообороне. И еще одно. Если бы она в самом деле была так увлечена им, то сомневаюсь, что она разрешила бы нам этот розыгрыш. Что я хочу сказать: если бы на его месте был Ринк Батлер, я знаю, что из кожи вон вылезла бы, чтобы он не стал жертвой таких шуточек – просто потому, что он мог бы неправильно повести себя.

– А что вы думаете о Маннеринге? Так сказать, в общем и целом?

Она надолго задумалась, крутя в пальцах так и не раскуренную сигарету:

– Я много размышляла по этому поводу. Я считаю, что под его оболочкой позера кроется сильная натура. То есть он из чистого тщеславия может совершить совершенно героический подвиг где-то в гималайских джунглях. Но дело-то в том, что он действительно его совершит.

Я снова покатал карандаш по обложке блокнота.

– Очень хорошо. Начнем, как я говорил, с самого начала. Расскажите мне все, что случилось в пятницу вечером – примерно с десяти часов, когда ваша компания, насколько я понимаю, появилась в музее. Тут есть одна маленькая деталь, которую, похоже, никто не упоминал…

Она снова насторожилась, глянула на меня с подозрением и вопросительно склонила голову.

– В пятницу вечером или, точнее, в час ночи субботы Каррузерс после того, как обнаружил труп, зашел в квартиру Холмса, чтобы опросить вас всех. Дежурный сказал, что все вы находитесь наверху. Начиная с девяти часов. Я предполагаю, что вы об этом договорились?

– Да, мы договорились, когда влетели обратно после фиаско в музее; тогда мы еще, честное слово, понятия не имели ни о каком убийстве, но понимали, что у нас могут быть небольшие неприятности из-за устроенного нами бардака. Джерри дал мальчишке на чай и растолковал ему, что тот должен говорить. Надеюсь, у него не будет неприятностей?

– Пока нет.

– Понимаете, ваш инспектор Каррузерс вообще не должен был подниматься наверх, но произошла идиотская накладка. Мы ждали Ринки – он поехал отвозить старого Иллингуорда, – и он взял с нас слово, что мы дождемся его на квартире Рона. Он тоже еще ничего не знал об убийстве. А поскольку никто, кроме Ринки, не должен был появиться, Рон сказал мальчишке внизу: «Скоро тут появится человек в маскарадном костюме полицейского; пусть он идет прямо наверх». И тут возникает ваш настоящий инспектор, который, посмеиваясь, говорит дежурному: «Не сообщайте обо мне; я постучу в двери и скажу, что я из полиции». Ну, естественно, мальчишка решил…

– Понимаю. А не получил ли он эти указания еще раньше вечером, еще до того, как все вы вернулись из музея, – говорить всем, что компания наверху?

– Нет, конечно же нет. Интересно, что вы себе воображаете? Сидите тут как сфинкс и ничего не говорите. – Она стала колотить кулачком по краю стола. – О чем вы думаете? Что это такое?

– Успокойтесь, мисс Кирктон. Давайте начнем с десяти часов, когда все вы пришли в музей. Продолжайте с этого места.

– Похоже, вы и так уже все знаете, – сухо сообщила она мне. – Предполагалось, что мы прекрасно проведем время, но не получилось. После того как Пруэн запер двери, Ринк и Рон Холмс поднялись наверх, чтобы сделать из сундука гробницу; Сэм куда-то делся, чтобы готовиться к своей роли; а мы с Мириам стали помогать Джерри приклеивать бакенбарды…