Убийственный чемпионат - [26]
- Ты только посмотри, дорогая, кто к нам в гости пожаловал! Какую я кильку изловил!
- С чего ты взял, что мне это интересно? - брезгливо отвечает Машина. - Незваный гость хуже татарина!
- Да ты посмотри только! - восторженно ору я. - Такой улов раз в жизни бывает!
Машина уступает моей просьбе.
- Ну и что? - спрашивает она после минутного созерцания моего улова.
- Как что? Как что? - кипячусь я. - Да знаешь ли ты, кто этот рыбообразный господин?
- Не имею чести быть ему представленной, - голос Машины полон равнодушия. - Мало ли кто под водой шастает? Прикажешь со всеми здороваться?
- Да это же Боб Смит собственной персоной, дура! - рявкаю я. - Понимаешь, Боб Смит!
Машина удивленно свистит.
- Ну да? Вот это номер! На ловца и зверь бежит.
- Хау ду ю ду, мистер Смит! Как поживаете?
Смит уже пришел в себя.
- Можете разговаривать со мной по-русски, - зло отвечает он и безуспешно пытается освободиться от оков.
Я придавливаю его ногой.
- Не спеши, дружок! У нас есть к тебе несколько вопросов.
Смит пытается укусить меня, но я настороже.
- Ну, зачем вы такой любопытный? - притворно удрученно вздыхаю я. - Но раз вы настаиваете, я постараюсь удовлетворить ваш интерес. - И с этими словами заталкиваю носок кроссовки Смиту в пасть.
Смит начинает яростно жевать изделие Кимрской обувной фабрики. Я наблюдаю за этой дегустацией. Смотри-ка, отгрыз, волкодав!
Через минуту Смит полностью удовлетворяется.
- Ну как, съедобно? - спрашиваю я. - Немного жестковато, а?
До Смита, видимо, доходит безвыходность положения.
- Свободу американскому гражданину! - патетически вопит он.
- Вот это другое дело, - перебиваю я его. - Но свобода, дружок, дорого стоит.
- Сколько? - затравленно хрипит Боб Смит и отчаянно косит взглядом на нагрудный карман.
- О, - отвечаю я на его замаскированный вопрос, - рубли, доллары, франки и тугрики меня не интересуют.
Смит непонимающе таращится на меня.
Спешу удовлетворить его непонимание.
- Капусту оставь для девок, контра недобитая! Мне за свою поганую шкуру ты заплатишь информацией. Всей, которой располагаешь! - Злость так и кипит во мне. Вспоминается презентованный этим гадом "паркер" и шесть неподдающихся опознанию трупов. Не выдерживаю и пинаю смитову задницу. - Ты мне, мил дружок, все про себя расскажешь! И про все твои безобразия по отношению ко мне. По порядочку, не суетясь...
- Расскажу, если развяжешь руки, - нагло заявляет Смит.
У меня перехватывает дыхание.
- Ну, ты, парень, шустрый, как понос! Раскатал губу стоять скользко!
Смит понимает напрастность своих поползновений на обретение частичной совбоды и меняет тактику. Пускает сиротскую слезу.
- Ну, тогда хотя бы перенесите меня в машину. Мне врачи запрещают лежать на сырой земле. Радикулит. Будьте так любезны...
Это еще куда ни шло. Кряхтя, беру Смита под мышки и не очень вежливо забрасываю в Машину. Потом сматываю спиннинг (вдруг еще пригодится), отряхиваю руки и сажусь сам.
При ближайшем рассмотрении Боб Смит оказывается довольно импозантным мужчиной лет сорока. Если, конечно, может идти речь об импозантности человека, руки которого вывернуты назад, а лицо и тело покрыты толстым слоем ила и водорослей.
- Зовут меня Боб Смит, - начинает отрабатывать свободу Смит. - Я американский подданный. По профессии и призванию частный детектив. В данный момент работаю по поручению Всемирной ассоциации ГТО. Вас пытался устранить в интересах дела. Все.
Смит умолкает и выжидающе глядит на меня.
Дождется этот придурок, думаю про себя и лезу в бардачок. Вытаскиваю устрашающего вида ржавые ножницы, Разрезаю смитовы плавки и, игриво пощелкивая ножницами, предупреждаю:
- Дружок, так у нас дело не пойдет. Шутить с тобой никто не собирается...
Мне важно, чтобы этот наемный убийца поверил в серьезность моих намерений. Понял, что расплатой за дезинформацию будет потеря способности петрушить многочисленных герлз. Стараясь не переиграть, продолжаю:
- Я вполне допускаю, что ты Боб Смит. Готов примириться с американским подданством. Почти поверил в частного детектива. Не сомневаюсь в существовании ВАГТО. Но мне этого мало, понимаешь? - И легонько тыкаю ножницами Смита в пах. Поверит или нет?
Смит вздрагивает, как от удара током.
- Но я в самом деле тот, за кого себя выдаю!
Вторично тыкаю его.
- Цель? Цель приезда?
- Это долгая история! - затравленно орет Смит.
- Ничего, - успокаиваю я. - Времени у нас вагон. Спешить некуда. Так что давай, гостенек, рассекречивайся!
Похоже, этот подлец попался на мою удочку вторично. Поверил моей игре в яйцереза.
- Хорошо, я открою все карты, - в голосе Смита безысходность. - Но вы со своей стороны должны дать мне гарантии, что после получения информации вернете мне утраченную свободу.
В ответ на это заявление я в третий раз тыкаю его. На этот раз довольно сильно.
- Вот мои гарантии, идиот!
Боб Смит колется окончательно.
- Все, что я сообщил о себе, истинная правда. Могу поклясться на Библии. - Смит молитвенно закатывает глаза и, помолчав минуту, продолжает: - Я никогда не думал, что попаду в вашу страну. Даже с туристическими целями. Но вот, ровно десять дней назад, в моей конторе на Сорок Восьмой Авеню раздался звонок. Приятный женский голос, представившись сотрудником Всемирной Ассоциации ГТО, предложил встретиться. В тот момент я сидел на мели, так что моя готовность принять это предложение вполне объяснима.
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.