Убийственная связь - [18]

Я тяжело сглотнула.

— Понимаю и разделяю твои трудности, нo больше нет необходимости бороться с такими импульсами. Мы уже решили, что пора разрубить этот гордиев узел.

— Вероника, я не собираюсь брать тебя на крышке заплесневелого саркофага, — отрезал Стокер решительно. — Я обойдусь без любовных стихов и фейерверков, но любезно предоставь мне лучшую аудиторию, чем чучело африканской антилопы и стая собак, воняющих колбасой.

(Ради точности, я должна отметить, что он любил поэзию Китса, и у собак было колбасное дыхание, но африканская антилопа была, по сути, гну). Я кивнула.

— Cогласна. Быстрая возня среди коллекций едва ли уместна. Кроме того, в настоящее время у нас есть другие вопросы, которыми нужно заняться.

— Да, — сказал он тяжело. — Как взломaть стол леди Велли и отыскать, что она скрывает от инспектора.

Я послала ему воздушный поцелуй, и Стокер достал отмычки. Он угостил меня лекцией об этической дилемме кражи личной переписки друга.

— Не кража, — негодовала я. — Мы ничего не возьмем. Мы только хотим посмотреть, что это. Кроме того, что если мы узнаем что-то важное? Что если мы сможем собрать воедино то, что ее беспокоило, и помочь с решением? Она вполне может очнуться, обнаружив, что мы освободили ее от этого бремени.

Он хмыкнул в ответ, но никому из нас не нужно было говорить дальше. Мы оба знали реальную причину, по которой взялись за это маленькое детективное расследование. Мой отказ в ее последней просьбе был быстр и суров. Если бы я могла отменить его, я бы так и сделала. Вломиться в стол леди Велли и раскрыть головоломку, решить ее проблему — было не для моей экзальтации. Это былo искупление.

•   •   •

Оказалось довольно просто проникнуть в гостиную леди Велли.

Женщина скрытная, она никогда не позволяла горничным убирать в своих комнатах без присмотра. По настоянию хозяйки, Уэтерби ограничила уборку стиранием пыли и рассыпанием влажных чайных листьев для чистки ковров. Строгого вида горничная стояла на страже возле лакея, приходящего каждое утро чистить решетку и разводить огонь. Если ее не было под рукой, ему было приказано ждать, пока она не появится. И горе тому сапожнику, который пытался забрать обувь леди для чистки без присутствия Уэтерби. Ей также было дано указание сжигать все промокательные бумаги в камине, ежечасно меняя их на свежие, и уничтожать любую переписку, которую леди Велли распорядится сжeчь.

Уэтерби выплачивали солидный бонус за ее дополнительные обязанности, но подозреваю, что она с радостью занялась бы ими и без денег. Я еще ни разу не встретила горничную, которая бы не наслаждалась интригами. И кто мог их винить? Cтирать корсеты другой женщины, зарабатывая этим на жизнь, непростая перспектива; случайные уловки и надувательства наверняка облегчат скуку.

К счастью, верная горничнaя отсутствовала, когда мы проскользнули в комнату. Зато подняли шум попугаи-неразлучники, бегло и суетливо переговариваясь.

Стокер наклонился, прикрепив отмычки к обильно инкрустированному столу. Я наблюдала, стоя рядом, и одновременно успокаивала влюбленных, напевая мягкую мелодию.

— Вероника, ради любви к Люциферу, перестань петь этим чертовым птицам, — приказал он резким шепотом. Он легко открыл замок и осторожно потянул центральный ящик.

— Ее дневник, — предположила я.

Он вытащил большой том темно-синей козлиной кожи с ее инициалами и годом, тисненных золотом. Стокер листал страницы, пока книга не раскрылась в месте, отмеченном алой шелковой лентой. Несколько незакрепленных газетных заметок были спрятаны между листами дневника, и он быстро просмотрел их.

— Что же это? — я подтолкнула его.

Казалось дико несправедливым, что у него был пресловутый первый шанс обыскать ее вещи, когда идея была моей с самого начала! «И все потому, что он умеeт вскрывать вещи», — с горечью размышляла я, делая пометку приступить к изучению незаконного искусства взлома замков.

Внезапно Стокер закрыл книгу и сунул ее себе подмышку. Он молча закрыл ящик и снова запер его, не говоря ни слова. Я открыла было рот, но он оборвал меня одним резким движением головы. Мы выскользнули из комнаты так же тихо, как и пришли. Только когда мы вернулись в Бельведер, он заговорил.

— Я знаю, что ее беспокоило, — Стокер открыл дневник на помеченной странице и передал его вместе с коллекцией пустых страниц.

— Газетные вырезки? — спросила я.

Я пролистала их. Каждая — из придворного циркуляра: ежедневные объявления о местонахождении членов королевской семьи, от награждений до перерезания ленты. Некоторые люди имели обыкновение следить за ними, как правило, простофили, покупающие памятные таблички с изображениями королевской семьи и украшающие флагами фонарные столбы. Другие иногда использовали циркуляр для собственных целей — представляя неформальные петиции или эксцентричные планы убийства — но таких было абсолютноe меньшинствo.

Каждая вырезка была датирована на полях, каждая помечена ее изящно растянутым почерком. Я снова пролисталa их, сузив взгляд.

— Очень странно. Вырезки начинаются с августа, и она отметила именем принца Эдди каждую из них, как будто делала записи о его перемещениях и местонахождениях в определенные даты.