Убийственная лыжня - [56]

В полутьме отделения интенсивной терапии лежал Оге Сёренсен. В аппарате для искусственного дыхания было больше жизни, чем в нем, подумал Еннервайн. К нему подошла мать Оге.

— Вы тот комиссар, который ведет расследование? — спросила она.

— Да, это я.

— Вы все еще верите в несчастный случай?

Еннервайн решился сказать ей правду.

— Нет, я больше не верю в несчастный случай.

Еннервайн подошел ближе к постели больного.

Нордри, один из гномов, которые поддерживали небо, попросил Оге сойти с его серой в яблоках лошади.

— Далеко еще? — спросил его Оге.

— Уже недалеко, — сказал Нордри. — Еще только через одну гору, и тогда ты найдешь Тора с молотом.

Когда они вышли в коридор, Еннервайн спросил:

— Вы работаете в клинике с лазерными скальпелями?

— Сегодня это стандарт.

— А можно мне посмотреть на такой скальпель?

— Да, конечно. Но, что это все означает с лазером?

Еннервайн решил рассказать врачу о своих подозрениях. Когда они пришли к складскому помещению с техническими приборами, главврач показал на аппарат, который в равной степени мог бы быть либо суперсовременным пылесосом, либо выполненной в постмодернистском дизайне яйцеваркой.

— Это оборудование для лазерного скальпеля, — сказал он. — И — из окон психиатрического отделения свободно просматривается трамплин для прыжков. Но перед тем как вы обнадежите себя, комиссар, перед тем как вы разберете у нас все на части: тот, кто может так модифицировать медицинский лазерный скальпель, что луч может доставать на километр, тот может, и намного проще собрать настоящее лазерное ружье.

— Спасибо, — сказал Еннервайн, — я не собирался…

— Да ладно.

Комиссар попрощался и оставил главного врача в складском помещении. Ему показалось, что плешивый напевал Knockin’ on Heaven’s Door («Достучаться до небес») Боба Дилана. Но он мог ошибаться.

42

Психолог полиции доктор Мария Шмальфус была полной противоположностью гаупткомиссару Губертусу Еннервайну по крайней мере, что касалось его неприметного внешнего вида. Мария бросалась в глаза своей худобой, тонкими, как у паука, ногами посреди этих мясистых в стиле барокко баварцев. Длинная лебединая шея Марии поворачивалась порывистыми движениями в кондитерской «Крусти», она осматривалась в поисках особенностей, могущих быть использованными в криминалистике или психологии. Она хотела уловить что-то из этой яркой специфической местной жизни: мнения, домыслы, слухи. В данный момент ее взгляд был направлен на высокий стол, там как раз смеялись над какой-то шуткой, смачность которой Мария не могла оценить. Некоторых из хохотавших она знала только в лицо, другие были ей совершенно незнакомы. У двух местных были усы, напоминающие оленьи рога, у мужчин и у женщин были крупные руки, которыми они рассекали воздух, когда говорили, как будто бы что-то молотили. В Баварии уже с давних пор так приводили доводы, жестко и окончательно, как при продаже скота. На некоторых даже была шляпка для выхода, as Hiatal, как ее здесь называли; казалось, шляпы полностью срослись со значками клубов и объединений, предположительно и внутри шляпы, нельзя было исключать, что почетные памятные медали и юбилейные значки у их носителей прямо с затылка врастали в кожу и под рубашкой напоминали естественный пирсинг.

Конечно, у нее тоже был план. Доктор Мария Шмальфус редко выходила из дома без плана. Предоставлять все на волю случая не соответствовало ее натуре. То, что она задумала сейчас, не мог бы легально осуществить ни один чиновник баварской полиции на хорошей должности (по крайней мере с чистой совестью), но она, только служащая, психолог полиции, поэтому чувствовала себя не столь уж связанной служебными инструкциями, ей не нужно было так строго выглядеть, как, например, Шваттке или Штенгеле, или даже Еннервайну. На Марии была удобная спортивная куртка и ботинки, солнечные очки она сдвинула на лоб, но рюкзак предвещал свободное время, отдых и развлечение. Она выглядела в точности как одна из множества туристов или альпинистов, которые в эту замечательную для турпохода погоду устремляются в близлежащие горные луга и долины. План Марии был простым, но хитрым. Она хотела, просто чтобы проверить, возможно ли это вообще, получить несколько образцов подписи, так ради эксперимента, для потехи, неформально и в обход (или при очень широком толковании) служебной инструкции «Обеспечение средств доказательств в сфере государственной службы».

— Да, скоро сезон, — сказал один из усатых, которого все называли Зепп. Зепп, подумала Мария, это было бы неплохое имя для Куницы.

— Коммунальные службы специально ради этого уже разрыли несколько улиц.

— Да, Зепп, к тебе на Шахен, вероятно, тогда никто больше не пойдет.

Ага, Зепп работал там наверху, на Шахене. Запоминай, Мария, может быть, это один след.

— Наоборот! — сказал Зепп. — К месту, где сошла лавина, туристов тянет целыми автобусами, скажу я вам. После несчастного случая обороты существенно выросли. Приезжало японское телевидение, американское и канадское. И все спрашивали, будет ли еще приключенческая игра с королем Людвигом.

— Да, если это так, если обороты после таких происшествий растут, то, может быть, управление по туризму само приложило к этому руку? — сказала женщина за столом.