Убийства единорога - [52]

Я заявил, что отказываюсь этому верить не только потому, что Миддлтон последний, в ком я мог бы заподозрить Фламанда, но и потому, что он поддержал меня в трудную минуту.

— Признаю, что это не слишком веские причины, — добавил я. — Но если бы он выключил свет, д'Андрье видел бы его. А он явно не обращал никакого внимания на Миддлтона.

— Но он, казалось, и на тебя не обращал никакого внимания, пока не предъявил тебе обвинение, — возразила Эвелин. — Помнишь, я говорила тебе, что Миддлтон, по его собственному признанию, только что вернулся из Индии?

— Да, помню. Что означают эти намеки на Индию, и вообще, что подразумевают под единорогом? Все говорят о нем! Рэмсден заявил, что он стоит королевства и миллиона фунтов. Прекрасно! Но что он собой представляет? Теперь, когда кота выпустили из мешка, я бы хотел, чтобы кто-нибудь проделал то же с единорогом. Несправедливо находиться под арестом, не имея понятия, что именно ты собирался украсть.

Эвелин взмахнула рукой с сигаретой:

— Всему свое время, Кен. А свет должен был выключить Миддлтон. Неужели ты не понимаешь, что если это не он, то единственные альтернативы — д'Андрье и человек-невидимка Огюста?

В этот момент Огюст поднял руку:

— Невидимка только в одном смысле, мадемуазель.

— В каком?

— В том, что шеф, возможно, не мог его видеть.

— Хотя вошел в бельевую при включенном свете?

— С вашей помощью, мадемуазель, — усмехнулся Огюст, — сержант Огюст Аллеи может стать инспектором, хотя я не понимаю, что означает мое открытие. — Он нахмурился. — Понадобилось много работы, чтобы привести замок в порядок для нашей интермедии, тем более что это нужно было сделать быстро. Мне шеф доверил женскую работу, которую я считаю грязной. Именно я выносил белье, устанавливал лампы и… Короче говоря, в отличие от моего шефа, я часто входил в бельевую и выходил оттуда.

— Ну и что?

— То, что я обратил внимание на дверь в левой стене бельевой. Она почти незаметна, так как является частью стенной панели, но должна вести в соседнюю комнату, которую занимал убитый самозванец! Правда, я этого не проверял, но ведь его комната рядом с бельевой. Помните большой занавес на правой стене комнаты самозванца? За ним должна находиться противоположная сторона двери! Если то, что вы говорите, соответствует действительности, значит, мнимый Гаске сам выключил свет! Ведь свет погас всего через несколько секунд после того, как я видел его выбрасывающим из окна чемоданы. Но зачем ему было выключать свет?

Я свистнул.

— Если он это сделал, становится понятно, почему д'Андрье, смотря прямо на галерею, не видел никого входящим в бельевую. Это также означает, что все снова попадают под подозрение!

— Включая тебя — не забывай, — указала Эвелин. Теперь она выглядела испуганной. — Это ужасно, Кен! Держу пари, наш друг шеф только потому наконец согласился выслушать Г. М., что его озадачивала эта единственная деталь. Если Гаске услышит о двери, все его доказательства будут идеально соответствовать друг другу. Сержант! — Поколебавшись, она повернулась к Огюсту с таким умоляющим видом, что тот вздрогнул, очевидно понимая, что сейчас последует. — Огюст, вы ведь не собираетесь рассказывать об этом вашему шефу?

Огюст поднялся с негодующим фырканьем:

— Даже не просите меня об этом, мадемуазель! Я обязан исполнить свой долг. Месье Гаске и так будет сердит, что я не сообщил ему об этом раньше, и наградит меня хорошим пинком пониже спины. Нет, нет, нет!

— Пусть рассказывает, — шепнул я. — Тебе это ничем не грозит, а если я наконец смогу убедить Гаске в своей виновности, то…

— То ты погубишь нас обоих — неужели ты этого не понимаешь?

Я попробовал взять иной курс:

— Естественно, вы должны рассказать ему, сержант Аллен… Сядьте, черт возьми! Я не собираюсь вас подкупать — я просто полез в карман за трубкой. Так-то лучше… Безусловно, необходимо все сообщить шефу, но вы не можете сделать это сейчас. Вам приказано оставаться с нами. Давайте обсудим ситуацию без предубеждений.

— Рад, что вы это понимаете, — проворчал Огюст, опускаясь на стул. — Ну, месье?

— Давайте представим, что вы инспектор Огюст Аллен, кем вы можете стать, если разумно подойдете к делу. Вы ведете это расследование и не верите, что я Фламанд, а мисс Чейн моя сообщница. Тогда кого бы вы арестовали? У такого толкового полицейского должна быть какая-то теория. Кто, по-вашему, виновен?

— Строго между нами?

— Естественно!

Поколебавшись, Огюст заговорил вполголоса:

— Я бы без колебаний надел наручники на запястья месье Эрнеста Хейуорда. Вас это удивляет? — продолжал он после паузы. — Так я и думал. Конечно, мой шеф — величайший детектив в мире. Беда в том, что иногда он проявляет излишнюю активность и расследует то, чего не существует. Он всегда ищет изощренность. Допустим, шеф приходит домой вечером и видит пакеты с крупой у себя на пороге. Разве он подумает: «Приходил мальчишка из бакалейной лавки. Интересно, не обсчитали ли они меня снова?» Нет! Он начнет придумывать способы, которыми бакалея могла оказаться на пороге не с помощью посыльного на велосипеде. Что ее сбросили с самолета, что она принадлежит кому-то другому или что в пакете спрятана бомба!