Убийства единорога - [27]

— Не знаю. В этот момент дверь комнаты Миддлтонов открылась, и в коридор вышла миссис Миддлтон. Он находился в паре футов от лестницы, и я уже собирался его окликнуть, когда это произошло. Казалось, кто-то — или что-то — схватил его в темноте. Это лучшее описание, которое я могу дать.

— Что значит «лучшее описание»? — взорвался сэр Джордж Рэмсден. — Либо вы видели, как кто-то на него напал, либо нет. Если вы видели его, значит, должны были видеть и кого-то еще. Ну?

— Боюсь, я не мог четко разглядеть… — Фаулер пожал плечами. — Сожалею, что привношу… э-э… элемент метафизики…

— К черту метафизику! — внезапно заговорил мистер Хейуорд, чей паралич, очевидно, сменился приступом красноречия. — Раз уж вы затащили нас сюда, то могли бы, по крайней мере, сказать, кто ударил этого беднягу, и прекратить всю эту чушь, которая продолжается с тех пор, как мы оказались в этом логове убийц!..

— Merci,[31] — сказал д'Андрье. — Но может быть, мы позволим мистеру Фаулеру продолжать?

Фаулер не сводил глаз с неподвижного лица Г. М.

— Могу поклясться, что я никого не видел — в обычном смысле слова. Но повторяю: что-то как бы потянулось и схватило его. Он вздрогнул, испустил жуткий вопль, поднес руки ко лбу — вот так — и покатился вниз по лестнице.

— Не может кто-нибудь прикрыть его? — Миддлтон указал на тело.

— Спокойно, сынок, — проворчал Г. М. — Продолжайте, Фаулер.

— Я побежал к лестнице. Кто-то бежал с другой стороны — думаю, миссис Миддлтон. Этот парень — я имею в виду Гаске — отлетел от стены площадки, как мяч, и покатился дальше, упав прямо к вашим ногам, сэр Генри, когда вы подбежали. Я думал, он собирался ухватиться за гобелен, но, должно быть, он тогда уже был мертв. Это все, что я знаю.

Последовало молчание. Я посмотрел на площадку, увидев верхний угол огромного гобелена с безобразными бурыми фигурами, изображавшего охоту на вепря или монстра с одним рогом. Фаулер, проследив за моим взглядом, казалось, подумал о том же.

— Ну-ну, — сказал Г. М. — Оставьте на минуту в покое сказочных чудовищ. Значит, вы не видели никакой борьбы, которая могла бы произойти, если бы его атаковали с каким-то острым орудием? Это вас беспокоит?

— Очевидно, — признал Фаулер после паузы.

— И вы побежали к лестнице. Кто-нибудь пробежал мимо вас в обратную сторону?

— Я никого не видел, но было темно, и напавший на Гаске мог пробежать незаметно.

Блестящие глазки д'Андрье блеснули под набрякшими веками.

— Э-э… могу я задать вопрос? Мистер Фаулер, когда покойный Гаске вскрикнул и поднес руки ко лбу, в какую сторону он смотрел?

Фаулер колебался.

— Точно не могу сказать, сэр, кроме того, что он подошел к лестнице и собирался спускаться. Поэтому я думаю, что он смотрел вниз.

— В сторону нижнего коридора?

— Да.

— Ага! — Д'Андрье вытянул шею. — Предположим, что, когда он стоял у лестницы, в него выстрелили из нижнего коридора или с другого конца галереи. Разве пуля, выпущенная оттуда, не привела бы к такому результату?

— Это мысль! — воскликнул Хейуорд.

Доктор Эбер поднялся, отряхнул колени и заговорил по-французски:

— Вы видите рану и твердите о пулях! Я спрашиваю вас, месье граф, вы когда-нибудь видели такую пулевую рану? Пуля бы снесла ему затылок. К тому же здесь следы вытащенного оружия. Какого?

— Это мы и должны выяснить, — деревянным голосом произнес Г. М. — Можно отнести беднягу куда-нибудь, чтобы доктор произвел обследование? В библиотеку? Отлично! Огюст, поднимите тело и отнесите его туда. И обращайтесь с ним достойно. Начинаю думать, что он был лучшим человеком, чем нам казалось. Я имею в виду — человеком, а не детективом. Потом возвращайтесь сюда. Осмотрите его, док. Проверьте, нет ли у него в карманах этой миниатюрной картотеки, о которой говорил наш друг Фаулер, но я ставлю пять фунтов против копченой селедки, что она исчезла.

Огюст без особого труда поднял тяжелое тело с открытым ртом и отклеившимися усами. Когда его шаги замерли среди колонн, Г. М. из оттопыренного кармана пиджака достал трубку.

— Хм! Пожалуй, стоит заняться реконструкцией преступления, — сказал он. — Но сначала нужно кое-что выяснить. Сколько людей находится в доме в данный момент? Кстати, как насчет трех авиаторов?

Д'Андрье нахмурился:

— К моему искреннему сожалению, друг мой, их здесь нет, и теперь они вряд ли появятся. Они слишком долго оставались у самолета и, когда вода смыла нашу дамбу, оказались отрезанными… — Он быстро повернулся: — Вы не слышали об этом, джентльмены?

Хейуорд, Фаулер и Миддлтон заявили, что понятия не имели о разрушении дамбы.

— Я тоже узнал об этом только что, — сказал д'Андрье. — Мне сообщил Огюст. Я очень огорчен, джентльмены, но уверен, что мы сможем удобно вас устроить, покуда завтра утром неполадки не будут устранены. Авиаторам придется переночевать в самолете. Так о чем я говорил?.. Ах да! В доме также находятся мои слуги. Помимо Огюста, это повар Жан-Батист, Жозеф и Луи, которые этой ночью исполняют обязанности лакеев, хотя первый из них конюх, а второй… как это называется… мастер на все руки. Вот и все.

— Прошу прощения, месье, — вмешался возвратившийся Огюст, — но в доме появился еще один человек — водитель такси, который называет себя Марселем Селестеном. Он очень пьян.