Убийцы цветочной луны. Нефть. Деньги. Кровь - [47]
Случалось, и Уайт был недоволен предписаниями Гувера, но он не мыслил себя вне Бюро, где был участником таких событий, о которых на другой службе и мечтать не мог. Пришлось измениться. Уайт старался аккуратно, без помарок и исправлений, печатать отчеты на пишущей машинке и превозносил преимущества научных методов ведения следствия. Позднее он сменил ковбойскую шляпу на мягкую фетровую, а также по примеру шефа освоил игру в гольф. Перекатывая мячи по безупречной зелени газона в компании могущественных и богатых бездельников, Уайт скоро стал практически неотличим от гуверовских «мальчиков из колледжа».
Глава 17
Стрелок, «медвежатник» и химик
Осенью 1925 года Уайт попытался убедить Гувера, что собрал достаточно доказательств, чтобы упрятать преступников за решетку. В докладной записке отмечалось, что агент под прикрытием постоянно следит за Хэйлом на ранчо. Давление, которое побуждало скорее покончить с делом, исходило не только со стороны Гувера. За то недолгое время, которое Уайт занимался расследованием, он видел, как вокруг домов осейджей каждую ночь горят огни, как члены племени не отпускают детей в город одних, как все больше и больше местных продают свои дома и переезжают в отдаленные штаты или даже в другие страны, такие как Мексика и Канада (впоследствии одна индианка назвала это «исходом»[403]). Отчаяние осейджей было очевидным, равно как и их недоверие в отношении следствия. Что сделало для них правительство США? Почему они, в отличие от других американцев, вынуждены из своего кармана оплачивать работу министерства юстиции? Почему никто не арестован? Вождь племени сказал: «Я заключил с белым человеком мир и сложил оружие, чтобы никогда больше не брать его в руки, а теперь мне и моим соплеменникам приходится страдать»[404].
Уайт уже понял, что предвзято настроенные и коррумпированные белые граждане никого из своего круга в убийстве индейцев не обвинят, поэтому он решил изменить стратегию. Нужно было попытаться отыскать новых свидетелей в среде самых одиозных и опасных людей в Оклахоме — отверженных с Осейдж-Хиллз. Судя по сообщениям от агентов и информаторов, таких как Моррисон, можно было предположить, что кое-кто из этих головорезов что-то знает об убийствах. Рассчитывать на то, что они будут меньшими расистами, не приходилось. Тем не менее, поскольку некоторых из них недавно арестовали или осудили за совершение преступлений, в руках у Уайта хотя бы появлялись рычаги для оказания на них определенного давления. Особенно часто всплывало имя одного преступника, отбывавшего в канзасской тюрьме десятилетний срок за грабеж Дика Грегга, бывшего члена банды Эла Спенсера.
Тот как-то сказал агенту Бергеру, что кое-что знает об убийствах, но не хочет никого предавать. В отчете Бергер разочарованно писал: «Грегг стопроцентный преступник и ничего не скажет»[405]. Адвокат и опекун Комсток хорошо знал отца Грегга и консультировал всю семью по правовым вопросам. Гувер все еще не доверял Комстоку, однако именно тот использовал свои связи, чтобы убедить молодого преступника (ему было 24) сотрудничать с Бюро.
Наконец с Греггом встретился сам Уайт. Он всегда фиксировал в уме приметы преступника, чтобы лучше его запомнить — умение, приобретенное еще во времена службы на Фронтире, когда ни фотопортретов арестованных в анфас и профиль, ни отпечатков пальцев еще не было. Когда несколько десятилетий спустя Уайта попросили описать Грегга, он ответил с замечательной точностью: «Очень невысокий, ростом около пяти футов шести дюймов и весом примерно сто двадцать пять фунтов, белая кожа, голубые глаза, светло-каштановые волосы. Довольно приятной наружности»[406]. По словам прокурора, однако, привлекательная внешность была обманчива, за ней скрывался «холодный, жестокий и расчетливый преступник»[407], готовый «без колебаний совершить убийство». Однако, по мнению Уайта, Грегг принадлежал к той категории правонарушителей, которые по своей сути не были плохими, а при наличии надлежащего образования могли бы даже «добиться успеха»[408].
Несмотря на все свое хладнокровие, выдавать Хэйла Грегг побаивался. Он сказал, что, если об этом узнают, «моя жизнь не будет стоить и понюшки табаку»[409]. Все же, надеясь скостить срок за ограбление, он согласился рассказать то, что ему было известно. Однажды летом 1922 года главарь их шайки Эл Спенсер сказал ему, что Хэйл хочет с ними встретиться, а потому Спенсер, Грегг и еще несколько сообщников направились к одному из пастбищ фермера близ Фэрфакса. Тот примчался верхом на лошади, выскочив из высоких луговых трав прерии. Собравшись на берегу ручья, они все выпили виски. Затем Хэйл отвел Спенсера в сторону. Когда они вернулись, встреча закончилась. Спенсер передал их разговор: Хэйл сказал, что заплатит ему и его банде не менее 2000 долларов за устранение супружеской пары — старика и его «скво», то есть жены-индианки. Спенсер поинтересовался, кого именно надо замочить.
