Убийца теней - [55]

Третий стражник появился, держа что-то в руках, протянул Герену:

- Вот, рядом тут нашел.

Сотник повертел в руках находку. Кулек, а в нем шкатулка и игрушка детская.

- Подарок, видно, домой нес, - хмуро заметил Герен.

- Куда девать-то теперь? - озадаченно почесал в затылке стражник. - Жене его отдать?..

Герен покачал головой. До того ли сейчас женщине? Вон как убивается, чуть волосы на себе не рвет, соседки ее едва-едва удерживают, увещевают, чтобы безумства какого не натворила. Такое горе на нее глубокое навалилось, что пока даже на ребенка своего внимания не обращает. Ревет девчонка, но мать ее утешать не может, не в силах, тоже соседки успокоить пробуют.

- Как доказательные вещи запишем, - решил, наконец, стражник насчет кулька.

Герен махнул рукой: пускай, да только чего тут доказывать-то?.. Взял Ярлу за локоть, не то сообщить ей что-то, не то спросить хотел, но раздался вдруг рядом знакомый голос - такой раз в жизни услышишь, и уже знакомым станет - резкий, с металлическими нотами. Прогремел - аж плачь ребенка и женщины заглушил:

- Вот, вот она, кара за наши грехи!..

Никак, отец Воллет явился на очередном людском несчастье себе лишнюю популярность зарабатывать. Ярла невольно злобу почувствовала: уж больно уверенно вещает двухбережник про грехи. Сказать бы ему, чьими тут грехами пахнет...

Ну да, сказать. И в камере через стенку с Талвеоном Эйрским очутиться. С такого как этот Воллет станется, не посмотрит, что Илленийское княжество сумеречного охотника лишится. Ему что - он ведь своим словам про "кару за грехи" наполовину верит. Или даже полностью.

- Не говорил ли я вам, что бесполезно звать наемного убийцу, называемого сумеречным охотником? Когда Творец мира решит, что мы достаточно наказаны, он сам своей милостивой волей избавит нас от напасти!

Начав эту речь, Воллет еще не видел Ярлу, но при последних словах его взгляд встретился с ее. Было бы странно, если бы он таким случаем не воспользовался:

- А-а, теперь-то вы здесь, госпожа Бирг! Теперь, когда вам тут делать нечего. А может, нечего было с самого начала? Может, напрасно вы предпочитаете действовать врозь с патрулями стражи? Где вы были, когда тварь напала на этого человека? Мыслимое ли дело доверять охоту на такое существо девице, когда и мужчины не могут справиться с ним...

Люди, которые до сих пор так и не разошлись, стали оборачиваться к Ярле.

"Ты уж определись, - мрачно подумала она, обращаясь беззвучно к Воллету, - или тут кара за грехи от Творца мира, и ждать надо, пока он милостью своей избавит, или все-таки собственными силами с тварью справляться - девицам ли, мужчинам, кому угодно".

Но это мысленно можно первого священника на противоречиях ловить, а вслух ни за что нельзя с ним пререкаться. Но и промолчать нельзя - это все равно как согласиться с ним.

- Охота - не самое простое дело, отец Воллет, - с холодной почтительностью отозвалась Ярла.

Воллет такой взгляд на нее метнул, что, кажется, истинное значение этих слов понял. "В противостояние с тобой вступать не собираюсь, но и нападки покорно не буду сносить",- такое оно было, истинное значение. Но это Воллет понял, а не толпа. Люди, когда в толпу превращаются, вообще мало что понимать способны кроме самого поверхностного. Где уж ей, толпе, к примеру, явное противоречие в словах первого священника уловить... Она одно слышит: отец Воллет против охотницы говорит - и не зря, видно. Тут же ропот поднялся, не то чтобы совсем враждебный, но неодобрительный: "Охотник... убийца".

Воллет хотел было продолжить свой монолог, адресуясь к Ярле, но сотник Герен все-таки сделал то, что собирался - отвел ее в сторону, на всякий случай сказав во всеуслышание, что им надо посоветоваться и - опять же, на всякий случай - извинившись перед Воллетом. Первый священник, потеряв своего оппонента, не потерял присутствия духа и стал произносить речь, обращаясь к горожанам.

Стражники между тем закончили осмотр места происшествия и помогли перенести тело погибшего в дом. Женщина все рыдала взахлеб, и кто-то твердил, что надо увести ребенка, твердил и твердил, вместо того, чтобы взять и увести.

Воллет вдохновенно вещал перед небольшой толпой, не желая успокаиваться. Хотел выплеснуть инстинктивную неприязнь двухбережника к видуну? Преследовал какие-то другие, более личные мотивы? Так или иначе, он дошел до того, что рухнул на колени и начал воздевать руки к небу, восклицая, что его прямо сейчас посетило некое откровение. Небольшая толпа в ответ издала что-то похожее на дружный полувздох-полустон.

- Ваша охота прошла впустую? - спросил Ярлу Герен.

- Можно сказать и так. Я видела зверя и стреляла в него, но со слишком большого расстояния - побоялась упустить из виду. В итоге промахнулась.

Скрывать свой промах она не собиралась. Это было бы позорно. Но говорить о нем Ярла старалась просто как о свершившемся факте, без извиняющихся интонаций. Хватит с нее того, что в душе она чувствует за собой вину... Это чувство, не лучшее из чувств, как знают все видуны, вцепилось в нее и, похоже, не желает отпускать. "Был ли промах-то? Или нужен тебе этот зверь живым пока?.. А человек погиб. Не из-за тебя ли?.."