Убийца Шута - [224]

— Помочь тебе найти полотенца и халат?

— Я справлюсь, — коротко ответил он.

Я закончил читать и изо всех сил старался не уснуть, когда он сказал:

— Я потерял направление. Где ты?

— Здесь. На старой кровати Чейда.

Даже вымытый и в чистой одежде, он по-прежнему выглядел ужасно. Старый голубой халат висел на нем, как вялый парус на позабытом корабле. Он вцепился в спинку стула. С его волос еще стекала вода. Они едва ли доставали до ушей. Его слепые глаза мертво смотрели с изможденного живого лица. Он тяжело дышал. Я поднялся и взял его за руку, чтобы проводить к кровати.

— Сытый, чистый в тепле. Новая одежда. Мягкая кровать. Если бы я так не устал, я бы заплакал от благодарности.

— Вместо этого лучше поспи.

Я убрал одеяло. Он сел на край кровати. Его руки гладили чистое постельное белье, трогали мягкую подушку. Потом он с усилием забросил на кровать ноги. Когда он лег, я не стал ждать и укрыл его одеялом, как укрывал Би. Его руки вцепились в него.

— Ты останешься со мной на ночь? — это был вопрос, а не просьба.

— Если хочешь.

— Хочу. Если ты не против.

Я открыто разглядывал его. Очищенные от грязи, шрамы ярче проступили на его лице.

— Я не против, — тихо сказал я.

Он закрыл подернутые дымкой глаза.

— Помнишь… случай, когда я попросил тебя остаться со мной ночью?

— В палатке Элдерлингов. На Аслевджале, — вспомнил я.

Мы оба помолчали, потом молчание затянулось. Я думал, что он заснул. Я вдруг почувствовал себя измотанным, перешел на другую сторону кровати, сел на край, а потом растянулся рядом с ним, так же осторожно, как когда-то — рядом с малышкой Би. Мои мысли перешли к ней. Что за день я ей устроил! Уснет ли она сегодня ночью, или ее будут мучить кошмары? Останется ли она в постели или уползет прятаться за стеной моего кабинета? Странная малютка. Я должен был больше заботиться о ней. Я хотел, каждой каплей крови хотел, но жизнь всегда диктует свои правила. И теперь я здесь, вдали от нее, доверил ее человеку, которого едва знал. И оскорбил.

— Ничего не спросишь? — прозвучал в темноте голос Шута.

Мне казалось, вопросы должны быть у него. И первым делом он мог спросить: «почему ты убил меня?»

— Я решил, что ты уснул.

— Скоро усну, — он тяжело выдохнул. — Ты так мне веришь, Фитц. Прошли годы, я ушел из твоей жизни, ты убил меня. А потом спас.

Я не хотел говорить об этих ударах кинжалом.

— Твоя курьер добралась до меня.

— Какая?

— Бледная девушка.

Он помолчал, а затем печально проговорил.

— Я послал к тебе семь пар курьеров. За восемь лет. Пришла только одна?

Семь пар. Из четырнадцати только одна добралась до меня. Может, двое. Волна страха охватила меня. Он бежал, и его тоже преследовали?

— Она умерла вскоре после того, как нашла меня. Те, кто преследовал ее, заразили ее каким-то паразитами, поедающими ее тело изнутри.

Он долго молчал.

— Они любят такие вещи. Легкую боль, которая все время увеличивается. Они любят, когда те, кого они мучают, надеются и умоляют о смерти.

— Кто любит? — тихо спросил я.

— Слуги, — безжизненным голосом ответил он.

— Слуги?

— Они привыкли быть слугами. Когда Белые населяли мир, их предки служили Белым. Народу-пророку. Моим предкам.

— Ты Белый.

Об этом народе мало писали, и все, что я знал о Белых, я узнал от Шута. Когда-то Белые жили среди людей. Долгоживущий народ, наделенный даром пророчества и умеющий видеть будущее. Постепенно вымирая и растворяясь среди людей, она потеряли свой уникальный дар, но каждые несколько поколений в мир приходил новый пророк. Истинный Белый, такой, как Шут.

Он скептически хмыкнул.

— Они хотели, чтобы ты так думал. И я. Правда в том, Фитц, что во мне достаточно крови Белых, которая проявляется почти как настоящая.

Он судорожно вздохнул, будто хотел сказать больше, но передумал. Его слова сбили меня с толку.

— Много лет назад ты говорил другое.

Он повернул голову, будто мог увидеть меня.

— Тогда я сам верил в это. Я не обманывал тебя, Фитц. Я повторял тебе ложь, которую мне твердили, ложь, в которую я верил всю свою жизнь.

Я напомнил себе, что я в любом случае никогда не верил в это. Но все-таки спросил:

— Значит, ты не Белый Пророк? А я — не твой Изменяющий?

— Что? Конечно, я Белый Пророк. А ты — мой Изменяющий! Но я не чистокровный Белый. Сотни лет в этот мир не приходили чистокровные Белые.

— А… Черный человек?

— Прилкоп? Гораздо старше меня и, вероятно, более чистокровный. И, как все постаревшие Белые, с возрастом он потемнел.

— Разве он потемнел не после того, как выполнил свою миссию как Белый Пророк? Повернул мир на лучший путь?

— О, Фитц, — сказал он устало и печально. Долго молчал, а потом продолжил: — Я не знаю. Все это Слуги вынули из меня. Все, что я думал, что знал, всю уверенность. Ты когда-нибудь стоял на песчаном пляже во время прилива? Чувствовал, как волны окутывают твои ноги и высасывают песок из-под тебя? Теперь это — моя жизнь. Я чувствую, что с каждым днем все глубже погружаюсь в неизвестность.

Сотни вопросов роились в моей голове. И я вдруг понял, что все-таки верил, что он был пророком, а я — его Изменяющим. Я верил в это, я вытерпел все, что он предсказал мне, я доверился ему. И если все это было ложью, обманом, призванным использовать его, он, в свою очередь, обманывал и меня? Нет, в это я поверить не мог. В это я не должен был верить.