Убийца с нежными глазами - [57]

— Я слышала, что мужчина был пьян.

— Да, очень. Женщина, вероятно, тоже, но не до такой степени. Парень был чуть жив. Я имею в виду степень его опьянения. Он сидел, развалившись на всем заднем сидении, но я очень терпимо отношусь к таким вещам.

— А женщина? Что вы можете сказать о ней?

— Ничем не могу быть полезен в этом вопросе. Было слишком поздно и темно, к тому же громко барабанил дождь. Я просто отвез их туда, куда они просили.

— Вы разговаривали с ними?

— Нет, я не вступаю в разговоры с пассажирами. Большинство людей слишком неинтересны, а меня тошнит, когда приходится повторять одно и то же по нескольку раз. Политика, погода, бейсбольный матч… Это все чушь. Те пассажиры не хотели со мной разговаривать, и я с ними тоже. Если бы они меня что-то спросили, я, конечно, ответил бы, я же человек вежливый. Но я никогда не начинаю болтовню на свою шею.

— А сами они? Разговаривали между собой?

— А кто их знает! Я же сидел к ним спиной.

Боже, никакого толку от этого водителя!

— Может быть, вы запомнили что-то?

— Ничего особенного. Я еще подумаю, но вряд ли от этого будет много проку. Извините, что ничем не помог вам.

— Ну, по крайней мере, вы развеяли мои подозрения, мне это тоже очень важно. Спасибо за беспокойство.

— Не стоит.

— Еще один вопрос. Где сели ваши пассажиры?

— А вот это я могу сказать. Знаете ли вы тот грязный бар в Милагро? Вот там. Они сели именно там.

После того, как Чак повесил трубку, я просидела несколько минут, уставившись на телефон. У меня было такое чувство, что я раскручиваю кинопленку в обратном направлении, кадр за кадром. Даггетт ушел из бара в пятницу вечером в компании блондинки. Они, очевидно, изрядно выпили, много смеялись, бродили вместе под дождем, падали, поднимались. Мало-помалу, квартал за кварталом женщина уводила Даггетта к морю, потом посадила его в лодку и отправила от причала в последнюю в его жизни, короткую прогулку. Женщина обладала каменным сердцем и стальными нервами, чего я не могла сказать о себе.

Я сделала несколько быстрых записей, убрала алфавитный список в верхний ящик стола, сбросила шлепанцы, стянула рубашку, заменила их на юбку и туфли, взяла сумочку, ключи от машины, закрыла кабинет и направилась к своему автомобилю. Я решила начать с Корал. Может быть, она знала, не уехала ли еще Ловелла. Мне припомнился отрывок разговора, который удалось подслушать прошлой ночью, когда я следила за нею и Билли. Корал говорила о какой-то женщине. Я не могла вспомнить, что именно сказала Корал, но такой разговор был. Может быть, Корал видела ту женщину, которую я разыскиваю.

Когда я попала в парк, где стояли автоприцепы, то обнаружила, что один из них слегка освещен, как будто его покинули и оставили свет невыключенным — только для того, чтобы отпугнуть грабителей. «Шевроле» Билли находился на стоянке и был холодным на ощупь. Я постучала в дверь. Через мгновение послышались шаги.

— Кто там? — раздался из-за двери невнятный голос Билли.

— Это Кинзи,— ответила я.— Здесь ли Корал?

— Нет, она работает.

— Могу я с вами поговорить?

Билли колебался.

— О чем?

— О вечере в пятницу. Это не займет много времени.

Последовала пауза.

— Подождите секунду. Что-нибудь накину на себя.

Мгновение спустя, успев натянуть джинсы, он открыл дверь и впустил меня. Больше на нем ничего не было: ни обуви, ни рубашки. Темные волосы нечесаны. Билли давно не работал, но руки и грудь его были хорошо накачены, густая шевелюра обрамляла голову. Внутри автоприцепа был полный беспорядок: разбросанные газеты, журналы, на столе грязные тарелки на две персоны, повсюду банки с консервами, коробки с крекерами, мешки с мукой, сахаром, кукурузой. Бардак был такой, что некуда было приткнуться. И нечем было дышать от сигаретного дыма.

— Простите за беспокойство,— начала я, решив, что застала Билли врасплох. Я сгорала от желания узнать, кто находился в спальне.

— Вы не один?

Билли оглянулся, на лице его появились ямочки.

— Один. А почему вас это интересует?

Я улыбнулась и покачала головой. Меня посетила вздорная мысль о близком контакте с Билли на этих разбросанных по кровати простынях, пахнущих, как и он сам, мускусом и теплом. Его кожа источала запах мужской плоти, и я представила, что может произойти, если все барьеры падут. Я старалась сохранить хладнокровие, но почувствовала, что краснею.

— У меня есть несколько вопросом. Надеюсь, что Корал поможет мне разрешить их.

— Вы уже сказали это. Но она в баре и будет там до закрытия.

Я разложила юбку и туфли на телевизоре, который оказался единственным свободным местом в помещении.

— Вы не в курсе, это не ее вещи?

Билли рассматривал их, но он был слишком хитер, чтобы клюнуть на эту приманку.

— Где вы их раздобыли?

— Через вторые руки. Мне кажется, вы знаете, кому они принадлежали.

— Вероятно, они имеют отношение к той ночи в пятницу?

— Вот именно. Я разговаривала с водителем такси, который забрал Даггетта у бара в пятницу ночью и отвез его в район причала.

— Ну и что?

— С ним была блондинка. Таксист забрал их обоих. Я думаю, Даггетт встретился с женщиной в баре, поэтому Корал, очевидно, приметила ее.

Билли что-то знал. Это было заметно по его лицу. Он обдумывал услышанное, соображая, что мне еще может быть известно.