Убийца с крестом - [10]

— Эти люди мертвы? — спросил он.

Голд сделал еще глоток, наблюдая за барменом над краешком стакана. Поставил стакан на стойку и показал на него. Бармен налил еще порцию.

— Один мертв, а другой нет, — ответил Голд.

С улицы вернулось несколько молодых людей; собравшись в другом конце бара, они опасливо посматривали на полицейского. Кто-то бросил в музыкальный автомат четверть доллара, послышался старый хит «Еще один целует прах земной» в исполнении «Квин». Кто-то приглушенно рассмеялся.

— Я тоже однажды убил человека, — сказал бармен.

Голд посмотрел на него.

— Да, — подтвердил бармен. — Прошло много, много, много дней, прежде чем я очухался.

Молодые люди засмеялись. Один из них, маленького роста, танцуя, прошел вперед. Он был лишь в «бананах» и бейсбольной шапочке с надписью «Доджерз».

— Тебе пришлось убить этого негодяя или это получилось само собой?

Голд мрачно улыбнулся коротышке:

— Уматывай-ка ты лучше, пустозвон, а то я тебе выдерну ноги из задницы.

— О-о-о, вы только послушайте, Пресвятая Мария, — сказал коротышка и с вызывающим видом вернулся к своим друзьям, которые встретили его заливистым смехом.

Голд вновь показал на стакан. Бармен налил двойную порцию и ушел в другой конец бара, чтобы присоединиться к своим друзьям. Голд достал из нагрудного кармана длинную, толстую сигару и закурил. Загасив спичку, он поднес ее к своему лицу. Рука не дрожала.

В дверях показался Хониуелл. Его лицо было все в поту. Он всмотрелся в прохладный полумрак, разглядел Голда и сразу же подошел к нему.

— Какого хрена ты тут околачиваешься, Джек? — спокойно спросил он.

— Выпей немножко, Хони. — Голд прищелкнул пальцами, подзывая бармена, который хотел было подойти, но Хониуелл взмахом руки заставил его оставаться на месте.

— Тебе нельзя этого делать, Джек. Эти гады из отдела проверки уже здесь. Они хотят знать, куда ты запропастился, и я их понимаю. Это твоя операция, а ты здесь попиваешь виски. Тебе нельзя этого делать, дружище.

Голд раскурил сигару, и его окутал венок сизого дыма. Посасывая шотландское, он посмотрел на Хониуелла.

— Отдел проверки уже здесь?

— Да.

— Быстро же они примчались.

— Такая уж у тебя репутация.

— Кто там?

— Куш. И кое-кто из его людей.

— Сержант Куш, — медленно произнес Голд и отхлебнул еще виски. — Если Куш здесь, значит, недалеко и телевизионщики.

— Одна независимая телекомпания уже готовится к съемке. Они находятся в трех кварталах отсюда. На Сансет.

Голд выпустил облако дыма и, казалось, внимательно рассматривал зажатую в руке сигару.

— Джек, ради Бога!

Голд медленно раздавил сигару о пепельницу.

— Джек, прошу тебя.

— Хорошо, — сказал Джек, вставая. — Не будь таким занудой. — Он вынул десять долларов из кармана брюк и положил их перед барменом, тот кивнул. Допив виски, Голд поставил стакан на стойку рядом с деньгами. Один из молодых людей что-то сказал, и остальные опять рассмеялись.

Снаружи было очень жарко, смог сильно сгустился. Голливудские холмы теперь рисовались смутными коричневыми пятнами на фоне коричневого неба. Банковская стоянка была отгорожена желтой полицейской лентой; люди коронера[4] уже уносили тело Пса. Голд и Хониуелл протолкнулись через толпу, собравшуюся перед входом в банк.

Молодой человек в тройке, с уже нанесенным на лицо гримом, стоял перед полицейским барьером, говоря в мини-телекамеру, установленную на плече длинноволосого азиата.

— Этим утром на задымленных улицах Западного Голливуда, — вешал репортер, — разыгралась ужасная трагедия.

— Повтори еще раз, Джефф, — попросил оператор.

От толпы отделилась девушка и щеточкой поправила макияж на лице репортера. Он подтянул галстук и уставился в камеру.

— Можно продолжать?

— Продолжай, Джефф.

— Говорит Джефф Беллами, репортер телевизионной компании КЗТВ в Западном Голливуде. Сегодня утром на этих туманных улицах разыгралась ужасная трагедия, которую, по мнению некоторых людей, можно было бы предотвратить.

— Еще раз. Джефф.

— Что за дерьмо он там несет? — спросил Голд у Хониуелла.

— Не знаю, Джек. Он...

— Я вам объясню, что он говорит, — пролаял тучный, коротко стриженный человек в костюме спортивного покроя из шотландки и галстуке в виде шнурка. — Он говорит о том, что миссис Эскадириан собирается подать жалобу на вас. А может быть, даже возбудить уголовное дело против города.

— Привет, Джо Куш. Я уже слышал, что ты здесь. Что это за миссис Эскадириан? Погоди минутку. Не говори мне этого.

— Точно. Это глупая баба с Беверли-Хиллз, которой сегодня утром едва не отстрелили задницу. Та, что «танцевала» с этим самым... Уэтерсом. Ее муж — знаменитый кинопродюсер, он только что закончил съемку документального фильма об аргентинских эскадронах смерти.

Куш обмахнул свое багровое лицо сложенным носовым платком.

— Ну и что?

— Она утверждает, что вы, парни, такие же.

— Как аргентинские эскадроны смерти? — переспросил Голд.

Хониуелл хихикнул.

— Да нет, она так прямо и говорит, что вы — лос-анджелесский эскадрон смерти. И что вы казнили бедного гражданина из непривилегированного класса. «Устроили на него засаду» — это ее точные слова. И когда мистер Уэтерс оказался в положении, когда вы могли его легально ликвидировать, вы тут же убили его. Даже не думая о многих невинных людях, чья жизнь оказалась под угрозой. Включая, естественно, и саму миссис Эскадириан.