Убийца. Пьесы - [9]

АНДРЕЙ. Это еще почему?

ОКСАНА. Я сказала – не надо. Твоя мама дала мне деньги. Я тебе сразу хотела отдать, но ты же ломанулся, как дурной.

АНДРЕЙ. Она достала из кармана деньги.

ОКСАНА. Двенадцать тысяч. Отдашь Секе и все.

АНДРЕЙ. Я разозлился. Как эта дура не понимает, что деньги теперь ничего не значат по сравнению с тем, что я буду жить, а Маронов сейчас умрет. Буду жить.

ОКСАНА. И он пошел по улице.

АНДРЕЙ. Я думал, она останется на автостанции, купит билет и уедет, но она пошла за мной. Сначала мне было важно, чтобы она видела, а теперь плевать. Она теперь тоже ничего не значит.

ОКСАНА. Солнце светит в затылок, скоро пробьет дыру в голове, и из нее вылетит бабочка, и я умру. И мне не нужно будет идти за ним. Всю жизнь.

10. Двор

АНДРЕЙ. Мы вошли во двор, и я сразу увидел Маронова. Он сидел на детских каруселях. Рядом с ним сидело два пацана постарше, лет по двадцать пять. За его спиной на балконе второго этажа стоял мужик и курил. Нормально подготовились. Мишка, что ли, стукнул? Ничего, я успею завалить его, и, может быть, еще одного.

ОКСАНА. Андрей сказал, чтобы я не подходила ближе. И не убегала, когда он упадет и его будут бить, чтобы у них не проснулся инстинкт охотника.

АНДРЕЙ. Я сунул руку в карман и нащупал рукоятку ножа. Мне придется его достать, потом взять левой рукой за лезвие и открыть. Долго, слишком долго. Если все сразу накинутся. Нужно их как-то отвлечь, о чем-то заговорить. Кто их предупредил? Мишка Копцев, без вариантов.

ОКСАНА. Он подошел к ним и поздоровался.

АНДРЕЙ. Я сказал, что я от Секи. Маронов нервно тряс ногой. Остальные двое были спокойные.

ОКСАНА. Маронов – это такой невысокий мальчик с длинными коричневыми волосами. Я его один раз видела в институте, у него майка была такая прикольная с комиксом про приключения члена.

АНДРЕЙ. Маронов достал из кармана целлофановый пакет и протянул мне.

ОКСАНА. Андрей отшатнулся назад, а один из больших парней засмеялся и сказал – не ссы, не пистолет.

АНДРЕЙ. Маронов сказал – здесь все пятьдесят штук. Он специально позвал свидетелей, чтобы все видели, что он отдал деньги.

ОКСАНА. Андрей продолжал правую руку держать в кармане, взял деньги левой и долго не мог засунуть их в карман, все попадал мимо кармана.

АНДРЕЙ. Маронов сказал – смотри не потеряй, отцу пришлось мотоцикл продать.

ОКСАНА. Андрей сказал – не потеряю.

АНДРЕЙ. Напряжение прошло. Старшие парни, кажется, хотели еще поговорить, покурить или может даже выпить. Но я сказал – все, мужики, с вами приятно иметь дело, счастливо.

ОКСАНА. Мы пошли. И я услышала, как за спиной один из старших парней сказал другому – а давай догоним их у автостанции и отнимем бабки.

11. Автостанция

АНДРЕЙ. На автостанции мы поругались. Она сказала, что ей противно со мной находиться, и она не хочет, чтобы я ехал с ней.

ОКСАНА. Он порол какую-то ерунду про то, что ехать одной опасно. Тогда я сказала – отдай деньги мне. Даже если они захотят нас догнать, они не подумают, что деньги у меня. Они будут тебя искать. А ты поедешь на следующем автобусе.

АНДРЕЙ. Я понял, что она просто хочет от меня избавиться. Что ей со мной неприятно и согласился.

ОКСАНА. Он отдал мне пакет с деньгами. А я вернула ему его двенадцать штук. Все, мы в расчете. Больше никогда.

АНДРЕЙ. Я посадил ее на автобус и когда вышел со станции, увидел двух старших парней, которые шли мне навстречу. Я развернулся и побежал. Они побежали за мной. Я убегал по улице, потом свернул во двор двухэтажного дома, хотел схватить полено из поленницы, чтобы отбиваться, понял, что не успею. Вбежал в дом, дернул дверь квартиры – она была заперта. Начал стучать и кричать «Помогите! Убивают!» Тут они догнали меня, схватили и потащили на улицу. Они так запыхались, что даже не стали меня бить. Поставили на свет и стали обыскивать. «Где деньги?» – спросил один. «Уехали» – сказал я. «Куда?» – удивился он. «Девушка увезла». Второй говорит – «Я же тебе говорю, на фиг нам это надо». Второй сунул мне кулаком в зубы и говорит: «Врешь, где деньги». Второй его оттаскивает: «Пошли, чего не видишь, нет у него ничего». Первый такой: «Тогда почисти мне ботинки». Второй его обнял за плечи и говорит мне «Уходи отсюда». И я ушел. Потом понял, что у меня же были деньги, двенадцать штук, простоя про них забыл и они их не нашли. Иду и смеюсь. И даже напеваю что-то.

Вернулся на станцию, купил билет спокойно и поехал в город. По дороге я думал о том, что даже если я никого не убил на самом деле, я это сделал в своих мыслях и значит, мне уже никогда не будет прощения. Потому что я уже тогда, когда решил убить, знал про то, что это грех и что я в нем потом буду раскаиваться. Бог же не лох, он все понимает. Только если так думать, то тогда вообще никто никогда не спасается. В раю пустовато малость. Потому что в мыслях все грешат. Даже монах какой-нибудь сидит в своей келье и думает – вот, всю жизнь я терплю лишения, молюсь, а после смерти Иисус Христос посадит меня рядом с собой, и все будут говорить – «У, какой крутой монах, с самим Христом сидит». Гордыня. Чего, не грех, скажете? И все главное ради чего? Вообще впустую все. Только с Оксаной познакомился. Вот если бы все ради любви? А может, я ее люблю? Конечно, люблю. Я же из-за нее все. Или из-за себя? Секу боялся? Я и сейчас его боюсь. Как Тугаринова. Зря. Вон, Тугаринов в могиле, а я жив и даже никого не убил. А вот бы и с Секой что-нибудь случилось. Тоже бы повесился. Или отравился некачественной водкой.