Убийца. Пьесы - [6]
МАМА. Сижу, смотрю на нее – ни кожи ни рожи. Как она рожать собирается, интересно? Я села у печки, прикурила. Она тоже подсаживается, и вдруг смотрю – тоже сигареты достает. Зеленая пачка, ментоловые. Вот так да.
АНДРЕЙ. В баню пришел, отец сидит, в огонь смотрит. Чего, говорю, как дела? Он говорит – ну-ну. Вот и поговорили.
ОКСАНА. Сидим со свекрухой у печки, курим. И я ей не нравлюсь.
МАМА. Ты откуда?
ОКСАНА. Из Раменской.
МАМА. Это где такая?
ОКСАНА. Вашкинский район.
МАМА. Кто родители?
ОКСАНА. Мама почтальон. Папа умер.
МАМА. Учишься с Дюшей вместе?
ОКСАНА. На ест-гео.
МАМА. Это еще что такое?
ОКСАНА. Естественно-географический.
МАМА. Что, в экспедиции будешь ездить?
ОКСАНА. Вряд ли. Буду рассказывать про то, как другие ездят. Как Сенкевич.
МАМА. Тогда ладно. Где с Дюшей познакомились?
ОКСАНА. В общаге.
МАМА. Если поженитесь, семейное дадут?
ОКСАНА. Ага, дадут. Догонят и еще дадут. Семейное – это деревянный барак на берегу реки. И то комнату там получить люди ждут по два года. Или взятку платят комендахе.
МАМА. Ничего, вроде обстоятельная девушка, хотя и курит. Забеременеет – бросит, я тоже бросала.
ОКСАНА. Нам деньги нужны.
МАМА. Это еще зачем?
ОКСАНА. Надо взятку комендахе заплатить, чтобы комнату дали в семейном. Двенадцать штук.
МАМА. Почему так много?
ОКСАНА. Комендаха жадная.
МАМА. У меня столько нет. У меня магазин. Все деньги в товаре. Две дам, остальное сами зарабатывайте.
ОКСАНА. Нормальная тетка. Деловая. Не то, что Дюша. Жалко, что денег не даст, он же рассчитывает.
МАМА. Пироги растворю. Ты какие любишь?
ОКСАНА. С малиновым вареньем.
МАМА. Варенья нет. Рыбник будет.
5. Баня
АНДРЕЙ. Почему так тихо? Я сидел на полу в предбаннике, прислонившись спиной к двери. Спине тепло от двери, а в предбаннике холодно. Я начал замерзать. Напротив скамейка, на скамейке лежат полотенца, мое и ее. В предбаннике огромные щели. Это чтобы можно было зимой выскочить охладиться, чтобы температура была как на улице. Сейчас не зима, почему же так холодно? Потому что я должен сейчас быть в парилке, а я здесь? Организм настроился на жар, и обычная температура кажется слишком холодной. Чего она там делает? Почему так тихо? Эй, ты уснула что ли?
ОКСАНА. Чего тебе?
АНДРЕЙ. Не спи, замерзнешь.
ОКСАНА. Иди к бую. Лучше бы пришел попарил меня, жених.
АНДРЕЙ. Ты что, серьезно?
ОКСАНА. Давай.
АНДРЕЙ. Я вскочил, снял трусы. Потом надел обратно. А она там голая или нет? Приоткрываю дверь, смотрю – конечно, голая. Лежит на полке лицом вниз.
ОКСАНА. Давай, заходи, чего встал, как неродной.
АНДРЕЙ. Я зашел, на нее стараюсь не смотреть. Она лежит, красивая такая. Спина тонкая, попа круглая, ноги… ох, е-мое.
ОКСАНА. Смотрю на него, он, бедненький, даже зашатался. Что, девушек голых не видел ни разу? Давай, бери веник, работай. Он взял веник, сунул его в бачок с горячей водой.
АНДРЕЙ. Надо, чтобы листья размокли. Ты чего шапку не надела?
ОКСАНА. Какую еще шапку?
АНДРЕЙ. Голову в бане надо защищать, а то угоришь.
ОКСАНА. Он берет какие-то две спортивные шапки с помпонами и надевает одну на себя, другую на меня. А у нас дома сроду никаких шапок, так парились.
АНДРЕЙ. Я ее вдруг представил в этой шапке и на лыжах и голую.
ОКСАНА. Потом он взял ковшик и поддал пару. Стало очень жарко.
АНДРЕЙ. Сначала покрутить веником, нагнать пар. Потом стереть веником пот. И уж потом можно хлестать.
ОКСАНА. Эй, осторожнее.
АНДРЕЙ. Терпи, коза, а то мамой будешь.
ОКСАНА. Осторожнее, я сказала.
АНДРЕЙ. На ее мокрой коже оставались красные полоски от ударов веником.
ОКСАНА. Смотри, у тебя встал.
АНДРЕЙ. Какие предложения?
ОКСАНА. Водичкой холодной окатись.
6. Ужин
МАМА. Я убежала из дома в 14 лет. Мне тогда тоже казалось, что мама меня не понимает и хочет от меня избавиться. Я поехала в Жихово и устроилась работать в клуб. И кино крутила и концерты устраивала и с агитбригадой по деревням ездила. Однажды приехал мальчик такой симпатичный из районной газеты брать у меня интервью. Я ему все рассказала – и про успехи нашей деревни и про надои. А потом приехала к маме на выходные, пошла вечером гулять, смотрю – мальчик мой идет. Оказывается, он на соседней улице жил, а я его не встречала, потому что он в институте учился в Питере. А до этого в Суворовском училище, домой редко приезжал. И стали мы ходить. То он ко мне приедет, то я к нему. Поцеловались в первый раз накануне свадьбы, на крыльце старой столовой.
ОКСАНА. Может, мне правда за него замуж выйти? Тоже поцелуемся на крыльце столовой, свадьбу устроим. На свадьбе обязательно драка с битьем посуды. Свинью заведем. Он будет работать в какой-нибудь Сельхозтехнике, я – в Сельхозхимии. Фу, блевотина. Потом умрем. Лучше сразу в дровеник и в петлю.
АНДРЕЙ. Оксана наклонилась ко мне и сказала – пойдем покурим. Мы вышли из дома, сели на веранде, она достала сигареты. Я попросил ее сесть пониже, чтобы не было видно с улицы. Здесь не принято, чтобы девушки курили. Если девушка курит – значит, проститутка.
ОКСАНА. Ты же все-таки моя невеста, говорит. Придурок.
АНДРЕЙ. Она из-за чего-то разозлилась.
ОКСАНА. Я поговорила с твоей маман. Она не даст денег.
АНДРЕЙ. Как не даст?
ОКСАНА. Сказала, две дам, остальные сами зарабатывайте.
В сборник вошли пьесы, написанные в 2005—2019 годах. Практически все пьесы, представленные в сборнике, были поставлены на сцене в России и за рубежом.
В книге публикуются произведения, участвовавшие в первом фестивале «Новая пьеса для детей», который состоялся 5–7 января 2015 года на Новой сцене Александринского театра. Были представлены образцы современной пьесы для детской и подростковой аудитории не только молодых авторов, но и добившихся признания опытных драматургов: Максима Курочкина, Павла Пряжко. Наглядным образом участники фестиваля доказали, что театр для детей и подростков может стать интересным не только для юных зрителей, но и для взрослых.
Занимательность, живость письма и остроумие не совсем те свойства, которых мы по умолчанию ждём от книги, озаглавленной «Букварь». Была бы доходчивой и полезной, и на том спасибо. Однако «Букварь сценариста» Александра Молчанова — редкое исключение из этого правила: внятный, удобный и по-хорошему утилитарный, он в то же время послужит изумительно приятным, остроумным и увлекательным чтением, в том числе для тех, кто даже в самых честолюбивых мечтах не видит себя в роли сценариста, пружинисто шагающего по красной ковровой дорожке навстречу заслуженной награде.Книга Александра Молчанова — удобный самоучитель по сочинению сценариев для тех, кому это нужно, и увлекательная анатомия кино для всех остальных.
Страшные девяностые закончились, но поделены еще не все деньги и сферы влияния. В городе идет жестокая борьба за власть, в которую оказывается вовлечен молодой писатель. Победит ли тот, кто сумеет заставить его сказать правильные слова? Что важнее для него самого – принять сторону сильного и потерять себя либо пойти против всех, выбрав собственный путь? Писателю придется решать, что для него важнее – новая книга или новая жизнь.
5 февраля 1971-го года. Москва. Ваганьковское кладбище. Возле одной из могил собираются люди в строгих серых костюмах. Они ставят рядом с оградой шесть фотографий в рамках, раскладывают перед ними цветы, зажигают свечи.– Васильев, Стариков, Смирнов, Ласковой, Власов, Зябликов….Напротив кладбища останавливается машина. Опускается боковое стекло. Кто-то фотографирует людей на кладбище. Один из них оглянулся и заметил машину.– Они здесь, быстро, уходим!
1996 год. Журналист областной газеты приезжает в северный поселок, чтобы написать о загадочном исчезновении школьницы, и обнаруживает целый мир — со своими мировыми обидами, мировыми войнами и совсем не мирными сказами. Здесь, в настоящей России, все наизнанку: слово насыщает, как яблоко, от снов загораются дома, а убитые выходят из огня, чтобы отомстить обидчикам. Редакционное задание превращается в охоту, и газетчик уже сам не знает, кто он — преступник, жертва или сказочник.