Убийца нужен… - [91]
Теперь чугунные спирали лестницы вращались вместе с танцующими. Даниель выпил еще. Нужно выключить память. Чугунные спирали смыкались вокруг него, он чувствовал себя мишенью, висящей в тире. Ударить кого-нибудь?.. Утро, когда он выходил из тюрьмы, возникло перед ним ярко и грубо, как плохо снятый цветной фильм. Напрасно он так торопился тогда, напрасно не рассмотрел получше тот лес, и маленькую деревушку, и лицо аббата. Он был неплохой малый, этот аббат. Глуповат, конечно, но по крайней мере не мерзавец. А солнце светило на антикоммунистические листовки, расклеенные по городу…
Надо переждать, убедить себя, что между весной сорок четвертого года и этой весной ничего особенного не произошло. Нет, был Бебе. Этот подлец обошел, обманул его, выжал, как лимон, и выбросил на асфальт. И ради него он убил Джо! Конечно, Джо стоил недорого, но все же… Джо, Бебе, Мун, Дора, Лэнгар. И эти глупые щенки, Максим и Лиз. Лиз причинила ему боль. Это она привела ту очкастую сволочь. Жаль, что он не смог расправиться с ней как следует. Все сложилось крайне неудачно — статья в «Юманите», арест. А теперь он должен сидеть тихо, ждать, чтобы о нем забыли. Но так было раньше, до падения Дьен-Бьен-Фу! Теперь — другое дело. Не следует обращать внимание на этого Франсиса. Он ранен, еле жив, что с него взять…
Надо пересидеть, дождаться своего часа. Он придет, этот час, о котором он так мечтал, прежде чем очутиться в этом поганом кабаке. Только бы переждать. Конечно, хорошо бы разбить морду этому болвану, чтобы научить его вежливости. Нет, нельзя, надо терпеть.
Даниель опять посмотрел на изогнутые прутья решетки. Он встал и пошатнулся. Лиз с торжествующим видом шла вместе с Франсисом к столу. Даниелю хотелось пить. Он наклонился, чтобы поймать бутылку за горлышко, но все предметы закружились в вальсе. Мирейль тоже качалась с тяжеловесной грацией коровы.
И все остальные, вместо того чтобы смирно усесться по местам, издевательски гарцевали вокруг него. Нет, надо показать им, что так его не возьмешь. Почему Рита сказала, что ей необходимо лечь спать пораньше? Она сказала: «Я должна догнать эскадру…» Какую, к черту, эскадру, спросил он и вообще что за дурацкий разговор? Он никак не мог вспомнить, болела голова. Впрочем, да, американцы в Каннах. А почему американцы оказались в Каннах? Не надо было отпускать Риту. Она американская шлюха, но при чем тут эскадра? Канны — не порт. И войны сейчас нет. Давным-давно война кончилась. Пускай они празднуют День Победы, эти дураки. Но как они смеют? Неужели они не понимают, что проиграли войну? Проиграли в ту минуту, когда американцы перешли на сторону противника? Что ж тут праздновать? Он хотел крикнуть: «Еще бутылку!» — потому что горло совсем пересохло, но голос его словно ударился о стену, обитую ватой.
— Гарсон, еще бутылку!
Теперь он услышал себя. К их столику поворачивались любопытные лица. Мирейль испуганно таращила глаза. Ха-ха-ха, она боится, что придется раскошеливаться. Скряга! Она всегда была скрягой. Он ненавидел ее. Грим потек от жары, краски смешались, погибло произведение искусства, созданное, чтобы пленить Даниеля! Темно-синее платье в темных пятнах пота, она вся мокрая. Здесь хозяин он, Даниель! Надо бы надавать ей пощечин, а потом отлупить эту маленькую стерву Лиз… Отделать ее на совесть, как старуху Метивье. Она тоже вела себя нахально, эта тетка с головой злого попугая. Теперь она ходит на костылях. Она тоже будет праздновать Победу, эта Метивье? Ее повезут на тележке через площадь Согласия. Вот когда она будет неплохо выглядеть! Да, все они должны ползать у него в ногах.
Лиз собралась было опять увести Франсиса на танцевальную площадку. Состояние Даниеля ей не нравилось. Но она опоздала: на эстраде появилась девица, объявили номер «стрип-тиза».[10]
— Совсем как у нас в Ханое! — проворчал Франсис.
— Лиз, ты бы вышла пока! — резко сказала мадам Рувэйр. — Ведь у тебя траур.
— По ком, мама? По Максиму, или по Дьен-Бьен-Фу?
— Перестаньте сейчас же говорить о трауре! — загремел Франсис.
Вокруг них дарило молчание разгоряченной, жадно дышащей толпы. Девица постепенно разоблачалась.
— Для них это и есть Франция! — крикнул Франсис.
Девица подбросила кверху лифчик, и зал наполнился восторженным шепотом.
— Давайте выпьем! — заорал Даниель. — Плачу за всех!
Франсис поднял голову, он побледнел еще больше. Вокруг раздалось возмущенное шиканье.
— Сегодня мой праздник! — еще громче орал Даниель. — Я пью за похороны вашей победы!
Он поднялся с пустым стаканом в руке, желая продолжить тост, но споткнулся и тяжело упал в кресло.
— За похороны! Что? Вы, наверно, и не подумали об этом!..
Он, хохоча, обернулся к Лиз и Франсису.
— В Дьен-Бьен-Фу всех каналий! Вырезать жидов и коммунистов!
На мгновение Даниель потерял нить мысли. Девица на эстраде закончила номер блестящим трюком: когда последний покров готов был упасть, она вдруг оказалась даже более одетой, чем раньше. Публика бешено зааплодировала, все были немного разочарованы, хотя и отдавали должное мастерству певицы. Дора открыла рот, но говорить не решилась. Стало невыносимо душно, толпа вперилась в эстраду, трудно дыша, как загипнотизированная. В наступившей тишине как будто даже было слышно, как падают на пол тяжелые капли пота. Даниель взмахнул рукой, точно ловя надоедливого комара, наконец-то ему удалось поймать отрывок мысли.
Среди ведущих мастеров постимпрессионизма Поль Гоген занимает особое место и как личность, и как художник, творчество которого получает самые противоречивые оценки специалистов. Свою лепту в «гогениану» внес и известный французский писатель и искусствовед Пьер Декс, автор работ о Делакруа, Мане, Пикассо и др. В этой книге Декс сообщает много новых фактов из жизни Гогена и исправляет ряд ошибочных положений своих предшественников — биографов и исследователей творчества художника.
Автор «Клеопатры» французский писатель Пьер Декс (род. в 1922 г.) создал ряд интересных книг, переведенных на русский язык («Убийца нужен», «Глубокая река» и др.) В юности он участвовал в движении Сопротивления, был схвачен гестапо и брошен в Маутхаузен, оттуда совершил успешный побег.В «Клеопатре» Декс выступает как историк и эссеист. Среди многих произведений о самой знаменитой женщине Древнего Востока эта книга занимает особое место. Оперируя богатым материалом, автор создает не научный трактат, а повествование, в котором на сцену выходят живые люди.Мудрая и обаятельная книга является современной в лучшем смысле этого слова.
Сюрреалисты, поколение Великой войны, лелеяли безумную мечту «изменить жизнь» и преобразовать все вокруг. И пусть они не вполне достигли своей цели, их творчество и их опыт оказали огромное влияние на культуру XX века.Пьер Декс воссоздает героический период сюрреалистического движения: восторг первооткрывателей Рембо и Лотреамона, провокации дадаистов, исследование границ разумного.Подчеркивая роль женщин в жизни сюрреалистов и передавая всю сложность отношений представителей этого направления в искусстве с коммунистической партией, он выводит на поверхность скрытые причины и тайные мотивы конфликтов и кризисов, сотрясавших группу со времен ее основания в 1917 году и вплоть до 1932 года — года окончательного разрыва между двумя ее основателями, Андре Бретоном и Луи Арагоном.Пьер Декс, писатель, историк искусства и журналист, был другом Пикассо, Элюара и Тцары.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.
Острый сюжет, документальная канва, политическая заострённость и актуальность главной идеи, динамизм развития и непредсказуемость развязки.Главный герой — служащий западногерманского концерна Ганс Гундлах — неожиданно оказывается в гуще политической и вооруженной борьбы в Сальвадоре во второй половине двадцатого века.
«Бананы созреют зимой» – приключенческий детектив, действия которого происходят в наши дни в Южной Америке. Североамериканские спецслужбы действуют на территории одной из «банановых республик».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман латышского писателя входит в серию политических детективов «Мун и Дейли».«Гамбургский оракул» — роман о нравах западных политических кругов и о западной прессе. Частные детективы Мун и Дейли расследуют невероятно запутанную гибель главного редактора прогрессивной газеты.
Все началось с телеграммы, полученной Джоном Купером, затворником и интеллектуалом. «Срочно будь в фамильной вотчине. Бросай все. Семейному древу нужен уход. Выше голову, братишка».Но, прибыв на место встречи, герой видит тело мертвого брата, а вскоре убийцы начинают охоту и на него.Лишь разгадав семейную тайну, Джон Купер может избежать гибели.