Убийца нужен… - [92]

— И все Сопро-тив-ление тоже в Дьен-Бьен-Фу!..

Лиз вскочила, белая, как простыня. Даниель наклонился к ней.

— Жаль, дорогая, что в тот вечер я не прихватил тебя с собой. Прогулка по Булонскому лесу пошла бы тебе на пользу, ты не была бы такой нахальной, — пальцы его сжались, словно вокруг ее горла. — Ты вполне этого заслужила. В прежние времена мы отправляли таких девчонок прямо в бордели для солдат…

— Но ваше время прошло, — спокойно сказал Франсис. — И навсегда.

Лиз стояла, как вкопанная, вцепившись в стол. Даниель только что признался, что убил Максима. Ужас овладел ею, она чувствовала дрожь во всем теле.

— Вы же видите, он пьян! — жалобно сказала мадам Рувэйр. Она была совсем больна от нескрываемого любопытства окружающих.

Девица на эстраде знала свое ремесло. На ней осталась только нижняя юбка, которую она сложила наподобие передничка, зал в восторге рукоплескал, налитая кровью, побагровевшая толпа, казалось, источала грубое желание. Дышать становилось все трудней. Надо было уходить, но теперь Лиз захотелось отплатить за пережитый страх, вызвать наконец вспышку и освободиться от томительного ожидания. Даниель наливал в стакан шампанское и пил большими глотками. И только Франсис хранил ледяное спокойствие. Презрительно, как посторонний, он рассматривал Даниеля, точно перед ним было редкое животное. Наконец Франсис поднялся и встал рядом с сестрой.

— Я просто хотел убедиться, действительно ли существует подобная нечисть. Мне говорили, что она вылезла из своих помоек. Идем, сестренка, не бойся: она кричит, она пузырится — и только…

— Назад! — заорал Даниель. — Я заставлю вас выпить за похороны!..

Франсис пригнулся, и Лиз увидела, что его здоровый кулак направлен в челюсть Даниелю. Но тут же рука медленно опустилась, кулак разжался.

Опять они в упор смотрели друг на друга. Бледный, одутловатый Даниель и темнолицый худой Франсис. Огромный гипсовый горб, выпиравший из-под мундира, описал полукруг. Франсису казалось, что мертвый груз искалеченной руки тянет его к этому верзиле, откормленному и чересчур хорошо одетому, который заставил страдать Лиз. Его всегда учили, что с врагом надо кончать, но впервые перед ним стоял настоящий враг. Долгие годы Франсиса учили убивать, и он убивал, чтобы не думать. Мысли об отце точили его всю жизнь, как прожорливые насекомые. Мир закупорен наглухо, он задыхался в нем, как задыхались люди в этом кабаке. Франсис опять примерился к челюсти Даниеля, но тот и глазом не моргнул. Возможно, он не заметил, а возможно, был смел. Молчание затянулось. Лиз дрожала, и Франсис, не глядя, чувствовал, что она дрожит. Он опять сжал здоровую руку. Даниель тоже пошевелился. Стало больно, ногти врезались в ладонь. Растерявшаяся Мирейль глазами умоляла обоих.

— Тебе не нравится Дьен-Бьен-Фу?

Франсис не кричал. Он говорил совсем тихо, но ему казалось, что стены повторяют его слова. Зачем он сказал это? И он быстро прибавил:

— Тебе не нравится Сопротивление? Может, я тоже тебе не нравлюсь?

Певичка наконец кончила номер. Загремела истерическая овация, почти заглушившая голос Франсиса.

Даниель уставился на Франсиса, лицо его было неподвижно, как восковая маска. Франсис медленно отошел от него. Конечно, лучше было ударить. Рассчитаться сразу за все — за воспоминание об отце, за свинство Даниеля, за свою изгаженную жизнь. За погибших под Дьен-Бьен-Фу, Ему было больно, словно он отрекся от них. Зал приглушенно гудел. Певичка исчезла, и теперь толпа следила за ссорой. Нарушитель спокойствия уходит, и все обрадовались: можно будет веселиться без помех. Солидный господин с поклоном приближался к Франсису. Видимо, это был директор, он пришел, чтобы выставить Франсиса к всеобщему удовольствию. У лестницы Франсис обернулся и увидел, что люди за столиками искоса поглядывают в сторону Даниеля. Франсис громко засмеялся и ступил на лестницу. Лиз пошла за ним, но почти тут же отчаянно вскрикнула:

— Он идет за нами!

Франсису сразу стало легко. Кованые языки пламени свисали с решеток лестницы. Они еле держались на слабеньких винтиках, и Франсис только сейчас понял их смысл. «Шлюпка» — утлое суденышко, плывущее по волнам…

— Что вы делаете, мсье! — крикнул сзади чей-то голос.

Лиз прижалась к решетке. Даниель догонял их быстрее, чем ожидал Франсис. Он повернулся, и искалеченная половина его тела вплотную прижалась к перекладинам. Франсис хотел ударить Лавердона ногой, но тот увернулся и схватил его за полу мундира, Франсис пошатнулся. Гипс с легким треском ударился о железо решетки, и нестерпимая боль пронзила Франсиса.

— Подлец! Бить раненого! — выла Лиз.

Даниель сорвался с цепи, ему было уже все равно. Он ударил Франсиса в лицо и замахнулся для второго удара, но Франсис пригнулся. Удар прошел выше, и Даниель на секунду потерял равновесие. Он опять приготовился к броску, чтобы сбить Франсиса с ног, но тут его настиг страшный удар в поясницу. Франсис сорвал украшение с решетки и бил им, как кинжалом. Он наносил удары здоровой рукой, вкладывая в них всю силу, точно в рукопашном бою. Наконец-то он схватился с настоящим врагом, и враг этот заплатит ему за все. Второй удар пришелся Даниелю в затылок. Он упал, скатился со ступенек и потерял сознание. Франсис мгновение постоял, слушая вопли ужаса, и тоже рухнул с победной улыбкой на осунувшемся лице.