Убийца нужен… - [87]
— Почему ты не видишься с ними? Если бы они навещали тебя в госпитале…
— Ты ничего не понимаешь, Лиз. Рядом с ними я чувствовал бы себя еще грязнее.
— И ты боишься, что они дадут тебе понять это? Да?
Теперь она допрашивала Франсиса примерно так же, как он выспрашивал ее о страхе, царившем в доме, когда отец был жив.
— Именно боюсь.
Она мучительно вспоминала, что еще говорил Дювернуа, в чем упрекал ее. Что-то насчет врага, который таится внутри нас, насчет борьбы с самим собой… Она еще не доросла до всего этого. Тогда ей казалось, что слова Дювернуа не так уж важны. Гораздо больше она боялась, что ее попрекнут любовниками, ее беспутной жизнью. Но Франсису нужно говорить о долге солдата, об офицерской чести. Она опять пожалела, что нет Алекса. Алекс сумел бы все понять и найти нужные слова. Из тюрьмы нельзя бежать в одиночку. Надо набраться храбрости и позвать, громко позвать на помощь. Не беда, что освободители потом будут с вами строги. Нет, не Алекс нужен сейчас Франсису, а Дювернуа, Дювернуа помог бы ему, объяснил бы, что сначала надо было остановить эту проклятую войну…
— Посмотри-ка! — сказала Лиз, затормозив «Дину» на площади Трокадеро. Между крыльями дворца был словно вырезан прямоугольник великолепного ночного неба. Эйфелева башня высилась в нем. Огни на ней были погашены, кроме нескольких маленьких огоньков на самой верхушке. Вокруг черной громады тела башни пылал, точно сделанный по заказу, звездный дождь.
— Ты права, Лиз. По совести говоря, я просто боюсь нормальной жизни, которой живут все люди. Боюсь оказаться ни к чему не пригодным неудачником.
Лиз вывела его на террасу, и взгляд Франсиса невдруг упал на наскоро сколоченные бараки, стоявшие в соседнем сквере.
— А это еще что такое?
— Какая-то американская чепуха, — сказала Лиз.
— Поехали в кабак! — проворчал Франсис. — Поехали в эту самую «Шлюпку». И прямиком!
XXV
После свежего вечернего воздуха на лестнице было нечем дышать. Они погрузились в пряную духоту вспотевших, сильно надушенных тел. В спертом воздухе носились и смешивались десятки острых, одурманивающих запахов. Толпились фраки, смокинги, вечерние платья. Широкие вырезы открывали плечи, чаще немолодые и поблекшие. Юноши были одеты с подчеркнутой экстравагантностью — в длинные пиджаки зеленых, лиловатых, бежевых тонов или в замшевые разноцветные куртки. Они делали вид, что не замечают потертой формы Франсиса, а иные гримасами или короткими жестами выражали свое неудовольствие. Толстый, краснорожий субъект метнулся в сторону от Франсиса. Возможно, он просто хотел дать ему дорогу, но лицо его было испуганным. Франсис двинулся вперед, увлекая за собой Лиз, и сказал громко:
— У меня нет вшей.
Лиз робко улыбнулась. В пестрой толпе она чувствовала себя смущенно, так как считала, что ее простое черное платьице должно здесь казаться очень провинциальным.
— Я для них слишком грязный! — грубо сказал Франсис. — Но деньги они возьмут и у грязного, это их не тревожит…
Люди вокруг них замолкли. Никто ничего не сказал, но и без слов было ясно, что они думают. Внезапно Лиз почувствовала, как мало трогает ее мнение этого сборища.
Толстый тип рядом с ней встал на цыпочки, чтобы увидеть, что произошло, почему образовалась толкучка. Сзади пронзительный женский голос говорил:
— К счастью, день национального траура объявлен не на сегодня, а на завтра… Завтра приезжает Леон…
Понятно. Верная супруга планировала свои маленькие развлечения до возвращения Леона. Завтра день национального траура. Хорошо хоть, Франсис не слышал. Толстяк вздрагивал всем телом от тщетных усилий стать выше ростом. Лиз скользнула вправо и ухватилась за здоровую руку брата. Им удалось продвинуться вперед, и глаза Лиз широко раскрылись. Она привыкла к ночным кабакам Сен-Жермен-де-Пре, а здесь все было иначе. Какая-то выставка раскормленных буржуа. Ей даже почудился трупный запах. В неоновом свете лицо Франсиса казалось бескровным, оно дергалось от нетерпения. Толстый сосед весь налился кровью. «Пляска смерти», — подумала Лиз.
— Зачем пришли сюда эти люди? — тихо спросила она у Франсиса. — Пожалуй, скелеты — и те выглядели бы опрятнее…
Франсис пожал плечами. Оркестр умолк, и вереница пришедших двинулась вперед. Перед Лиз открылась площадка для танцев. Она увидела Даниеля. Грубо обнимая высокую женщину в сером узком костюме, он подталкивал ее к столику. Женщина была вульгарна, с коротко подстриженными, как у Одри Хепбэрн, каштановыми волосами. Она вызывающе вертела бедрами. На мгновение Лиз обрадовалась: такую можно презирать с полным основанием. Но тут же устыдилась своей мысли и украдкой указала Франсису на Даниеля. Франсис посмотрел на него долгим взглядом и ничего не сказал. В ту же минуту Лиз увидела мать. Мирейль одиноко сидела за столиком, не отрывая глаз от Даниеля и его партнерши. Лиз чуть не фыркнула: на матери было темно-синее платье из матовой, легкой материи, напоминающей крепдешин. На оголенные плечи наброшен маленький белый песец. Это была новая униформа всех почтенных дам. Лиз вспомнила картинку в модном журнале: такой туалет был на супруге нового президента Республики. Мать очевидно решила, что скопировать этот туалет — верх шика. Лиз даже не возмутилась: слишком смешной показалась ей мать.
Среди ведущих мастеров постимпрессионизма Поль Гоген занимает особое место и как личность, и как художник, творчество которого получает самые противоречивые оценки специалистов. Свою лепту в «гогениану» внес и известный французский писатель и искусствовед Пьер Декс, автор работ о Делакруа, Мане, Пикассо и др. В этой книге Декс сообщает много новых фактов из жизни Гогена и исправляет ряд ошибочных положений своих предшественников — биографов и исследователей творчества художника.
Автор «Клеопатры» французский писатель Пьер Декс (род. в 1922 г.) создал ряд интересных книг, переведенных на русский язык («Убийца нужен», «Глубокая река» и др.) В юности он участвовал в движении Сопротивления, был схвачен гестапо и брошен в Маутхаузен, оттуда совершил успешный побег.В «Клеопатре» Декс выступает как историк и эссеист. Среди многих произведений о самой знаменитой женщине Древнего Востока эта книга занимает особое место. Оперируя богатым материалом, автор создает не научный трактат, а повествование, в котором на сцену выходят живые люди.Мудрая и обаятельная книга является современной в лучшем смысле этого слова.
Сюрреалисты, поколение Великой войны, лелеяли безумную мечту «изменить жизнь» и преобразовать все вокруг. И пусть они не вполне достигли своей цели, их творчество и их опыт оказали огромное влияние на культуру XX века.Пьер Декс воссоздает героический период сюрреалистического движения: восторг первооткрывателей Рембо и Лотреамона, провокации дадаистов, исследование границ разумного.Подчеркивая роль женщин в жизни сюрреалистов и передавая всю сложность отношений представителей этого направления в искусстве с коммунистической партией, он выводит на поверхность скрытые причины и тайные мотивы конфликтов и кризисов, сотрясавших группу со времен ее основания в 1917 году и вплоть до 1932 года — года окончательного разрыва между двумя ее основателями, Андре Бретоном и Луи Арагоном.Пьер Декс, писатель, историк искусства и журналист, был другом Пикассо, Элюара и Тцары.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.
Острый сюжет, документальная канва, политическая заострённость и актуальность главной идеи, динамизм развития и непредсказуемость развязки.Главный герой — служащий западногерманского концерна Ганс Гундлах — неожиданно оказывается в гуще политической и вооруженной борьбы в Сальвадоре во второй половине двадцатого века.
«Бананы созреют зимой» – приключенческий детектив, действия которого происходят в наши дни в Южной Америке. Североамериканские спецслужбы действуют на территории одной из «банановых республик».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман латышского писателя входит в серию политических детективов «Мун и Дейли».«Гамбургский оракул» — роман о нравах западных политических кругов и о западной прессе. Частные детективы Мун и Дейли расследуют невероятно запутанную гибель главного редактора прогрессивной газеты.
Все началось с телеграммы, полученной Джоном Купером, затворником и интеллектуалом. «Срочно будь в фамильной вотчине. Бросай все. Семейному древу нужен уход. Выше голову, братишка».Но, прибыв на место встречи, герой видит тело мертвого брата, а вскоре убийцы начинают охоту и на него.Лишь разгадав семейную тайну, Джон Купер может избежать гибели.