Убийца - [13]
Открыли шкаф. Евгений Романович в скрюченном состоянии вывалился из него.
Он лежал на полу и не мог подняться. И не хотел разомкнуть веки, электрический свет слепил его. Ему показалось, что сейчас раннее утро, за окном было темно, стало быть, он просидел в шкафу часов шесть-семь.
Следователей не было. Был один милиционер, который помог ему встать на ноги и повел куда-то из этой комнаты, по коридору, по лестнице.
— Куда? — спросил Евгений Романович, надеясь услышать, что он свободен, не имея силы злиться на мучителей, да пожалуй, не желая ни злости, ни возмездия; он надеялся, что неправдоподобно дикая история подошла к концу.
— В изолятор, — сказал милиционер. — Отдохнешь в камере.
— Вы не имеете права! — сказал Евгений Романович и схватился за стену.
— Ну-ну, не балуй... Пошли, — сказал милиционер, без труда отлепляя его от стены. — Завтра утром придут начальники, с ними выяснишь. А мы люди подчиненные.
— Завтра? утром? А сегодня я буду весь день здесь!..
— Зачем день? — спокойно возразил милиционер. — Завтра — день. А сегодня ночью спать будешь.
— Который сейчас час? — спросил Евгений Романович.
— Одиннадцать часов.
— Одиннадцать часов!.. Вечера?!.. Одиннадцать часов вечера!.. — Он схватился за голову, его качнуло. — Я просидел больше суток?..
Милиционер пожал плечами и пригласил его двигаться дальше.
Два дня он провел в изоляторе временного содержания, в одиночной камере. Еды почти не давали. И днем, и ночью, сменяясь, следователи уговаривали его. В эти два дня его не били, хотя угрозы звучали постоянно; в шкаф больше не сажали; мучили бессонницей.
На второй день, к концу, Евгений Романович сидел за столом, клевал носом, слушал, что ему диктуют, и записывал «свои показания». Ему сказали: подпишитесь; он подписался.
— Ну, вот, молодец. Временно вы у нас еще побудете, на всякий случай. Чтобы фокусов не было, с вашим братом чего не бывает. Но разместим мы вас с большими удобствами. Умоетесь, переоденетесь. И подкормитесь. Не спорьте — временно...
Его повели к выходу, вывели наружу. Была темная ночь, моросил дождь. Влажное дуновение коснулось лица.
Он глубоко вдохнул свежий воздух, сладко закружилась голова.
— Давай, давай, не задерживайся!.. — Сказано было без злобы к нему, но сухо, с механической безжалостностью.
Он вошел в ворон, и его повезли. В дороге он задремал; больше всего сейчас хотелось ему спать. Когда его сдали и приняли в новом месте и ввели в камеру с умывальником, унитазом, «сервизом» на столе, он понял, что находится в следственном изоляторе. Была ночь, его не тревожили, он лег спать. Ему ничего не снилось. Сон его был сладостно крепок и быстротечен, он не услышал утром команды «подъем!»: надзирателю пришлось его стаскивать с постели, угрожая карцером. Потом ему принесли завтрак, и он с аппетитом проглотил невкусную пищу. После завтрака его вывели на прогулку. Осоловелый от воздуха, он вернулся в камеру, но спать было нельзя, ложиться было запрещено; он мог только стоять, ходить или сидеть. Ощущение голода взбодрило мысли. Он сел и стал думать, вспоминать, что с ним произошло за эти дни: как он сидел в шкафу, как его мучили допросами и как он собственноручно написал «свои показания» — эту дикую, лживую выдумку; не утешало ничуть, что вина лежит на людях, которые принудили его. О, что за люди! грязные люди! Они были все на одно лицо: злые. И получалось, что он такой же, как они, если вместе с ними губит человека, сломленного, униженного теми самыми приемами: он теперь имел о них представление. И возникала в сознании картина тьмы тьмущей, миллионной толпы преступников, подсудимых, осужденных без вины, которые никогда не были преступниками, во всяком случае, не могли быть хуже этих бессовестных выродков — потому что хуже них никого и ничего не бывает — безнаказанно совершающих суд и расправу.
О чем я думаю? О чем я думаю!.. возмутился Евгений Романович, ассоциация подбросила ему картинку в пользу того, что совесть мало нас тревожит и останавливает: главное, чтобы никто не увидел, главное — безнаказанность. В метро, на чистом полу, человек бросает огрызок, так как нет урны вокруг. Передергивается от угрызения, но потом отбрасывает и идет дальше, через секунду позабыв о пустяшной подлости. Подлости? — эка я сравнил! несоразмерность! Как тогда назвать всю здешнюю грязь!.. Корни человека в грязи, и сам он питается грязью, вот она, повсюду! и жизнь наша, и мы сами — грязь, грязь!..
Он встал и начал в возбуждении ходить по камере, но уже через минуту принялся стучать в дверь, требовать следователя, допроса:
— Я хочу дать дополнительные показания!.. Я хочу сделать заявление!.. Сообщите следователям!.. Допрос... пускай допросят меня!.. — Спустя некоторое время его привели в комнату для допросов, где его встретил главный следователь, весь в радостном ожидании, и Евгений Романович сказал ему: — Я отказываюсь от всех своих показаний. Я их сделал под пыткой. Вы пытали меня. Требую, занесите это в протокол...
— Ну, что, подпишешь?
— Нет.
— А это знаешь, что такое? — Один из помощников поднял со стола тяжелый том в жестком переплете и встал над Евгением Романовичем; тому было велено сидеть на стуле. — Здесь все преступления, мыслимые и немыслимые, и наказания за преступления. Вся пакость заключена. В том числе ты, с твоим запирательством. Это — свод законов. Подпишешь?
Роман из студенческой жизни весной 1956 года, когда после знаменитого письма ХХ съезда «о разоблачении культа личности» в умах людей произошло землетрясение. Белое стало вдруг, именно вдруг, черным, а черное белым. В то же время почувствовалось некое свежее дуновение, словно крепостная стена рухнула. Особенно в среде молодежи начались свободолюбивые бурления, и говорить стали свободнее, безогляднее, забыв страхи и сомнения.А при том старое тюремное прошлое не забывалось, тянуло вспять, и вот такое смешение увязших в трясине ног и свободного порыва вверх наложило незабываемый отпечаток на ту эпоху и ее настроения.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Бен Уикс с детства знал, что его ожидает элитная школа Сент-Джеймс, лучшая в Новой Англии. Он безупречный кандидат – только что выиграл национальный чемпионат по сквошу, а предки Бена были основателями школы. Есть лишь одна проблема – почти все семейное состояние Уиксов растрачено. Соседом Бена по комнате становится Ахмед аль-Халед – сын сказочно богатого эмиратского шейха. Преисполненный амбициями, Ахмед совершенно не ориентируется в негласных правилах этикета Сент-Джеймс. Постепенно неприятное соседство превращается в дружбу и взаимную поддержку.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.