Убийца - [77]

— Эта была юбка Рамоны?

— Нет. Я купил ее в Армии Спасения за доллар. Свитер стоил 50 центов и туфли — два доллара.

— А где свитер?

— Я выбросил его на другой свалке, в квартале от первой. Я думал, этим все кончится.

— А парик?

— Парик я нашел у тети Рамоны. Ему столько лет… Она, наверное, даже не знает, что он сохранился.

— Почему ты не выбросил его?

— Не знаю. Хотел положить его назад, в ее гардероб — туда, откуда взял, на случай, если он потребуется мне снова. Я захватил парик с собой на пляж, но потом вспомнил, что Билли уже знал, кто я такой.— Тони прервался, слегка смутившись.— Мне нужно рассказать своим об этой истории, ведь парик дорогой, это настоящий волос.

— И цвет красивый,— сказала я, раздумывая, чем еще занять беседу.

Тут Тони догадался, что я специально растягиваю беседу.

— Вы шутите со мной?

— Конечно шучу,— ответила я ему в тон.— Вот спустилась сюда, чтобы поболтать с тобой.

Тони передернул плечами, задорно улыбаясь.

— Ну и что дальше? Вы с Даггеттом встретились во вторник вечером?

— Не совсем. Я-то пришел. У меня и план уже был выработан. Но зайдя в бар, я увидел Даггетта, разговаривавшего с каким-то парнем. Как выяснилось позже, это был Билли Поло, но в то время я этого не знал. Билли сидел в кабинке спиной к двери. Я не ожидал встретить Даггетта в компании, поэтому собирался уйти, но в это время Билли очень внимательно посмотрел в мою сторону. Я не придал этому никакого значения. Думал, что никогда больше этого Билли не встречу. Я еще немного подождал, но они были так увлечены, что я вскоре ушел.

— Это была одна из тех ночей, когда тебя мучила головная боль?

— Да,— ответил Тони.— Я имею в виду, что головная боль бывает настоящей, а бывает мнимой, но это повод уйти из дома.

— Как ты добрался до бара? На такси?

— На велосипеде. В ту ночь, когда я убил Даггетта, я воспользовался велосипедом, потом бросил его в море, вызвал из автомата такси и доехал до бара.

— А как ты узнал, что Даггетт снова появится в ту ночь?

— Потому что он снова позвонил, и я сказал, что приду.

— Он даже не догадался, что ты уже приходил во вторник на разведку?

— Даже увидев меня тогда, разве Даггетт мог предположить, что это я. Он не видел меня со дня суда. Мне было тогда 12-13 лет, толстый мальчишка, сидевший на суде к нему спиной. Я думал, что даже если он и догадается, то я все равно убью его, а от мертвого кто и что сможет узнать?

— И что же тебе помешало?

— Не знаю. Все было так хорошо продумано. Но что-то не сработало.— Глаза Тони встретились с моими. Сейчас он выглядел как раз на свои пятнадцать лет. Светловолосый парик делал его лицо еще более мягким и нежным, оно еще полностью не сформировалось, абсолютно детское лицо. Я представила, как Тони шел женской походкой, стройный и изящный, с приятной улыбкой красивого рта. Тони взглянул вниз, и на какой-то миг мне показалось, что он сейчас воспарит над улицей.

— Когда мне было восемь лет,— начал Тони,— у меня была пара мышей. Очень забавных. Я держал их в клетке с колесом и бутылкой воды, перевернутой вверх дном. Мама думала, что мне надоест возиться с ними и я их заброшу, но я продолжал ухаживать за ними. Я нарезал из бумаги длинные полоски, положил их на дно клетки, чтобы они могли сделать гнездо. В конце концов, у них появились детеныши. Они были не больше этого.— Тони показал конец мизинца и продолжил.— Лысые, беспомощные. Нам нужно было уехать из города на выходные, а когда мы вернулись, то обнаружили, что кошке удалось открыть клетку, и все внутри было перевернуто. Мышей не было, может быть, они улизнули, может быть, их съела кошка, за исключением одного, который лежал в гнезде, среди обрезков бумаги. Вода из тарелки была разлита, бумага намокла, и этот маленький мышонок, вероятно, простыл, заболел воспалением легких или чем-то еще, но ему было плохо, он задыхался. Я пытался согреть его, часами наблюдал за ним, но ему становилось все хуже и хуже, поэтому я решил, что лучше… ну, вы сами знаете, как это бывает… покончить с его мучениями, чтобы он больше не страдал.

Тони наклонился вперед, качая ногой туда-сюда.

— Подожди, не делай этого,— взволнованно пробормотала я.— Закончи рассказ. Я хочу знать, что же было потом.

Тони посмотрел на меня, и мягким голосом продолжал:

— Я бросил его в туалет. Это был единственный способ, которым я мог убить мышонка. Я не мог свернуть ему голову, поэтому понимал, что только так я могу избавиться от него. Зверек был почти мертв, и я думал, что делаю это только для его пользы, избавляю его от несчастного существования. Но перед тем, как мне удалось избавиться от него, это безволосое, крохотное создание начало биться у меня в руках. Это была паника, попытка избежать своей участи, как будто он понимал, что происходит.— Тони остановился, смахивая слезы с глаз.— Точно так же Даггетт. Он все понял. Я не могу забыть выражения глаз Даггетта. Они преследуют меня каждый день. Даггетт все знал, обо всем догадался. А мне это и было нужно. Я этого и хотел. Я радовался, что он знает, кто я такой, и что жизнь его не стоит и двух центов. Но мне кажется, что он не особенно и волновался. Он был алкоголик и бродяга, погубивший стольких людей. Он должен был умереть. Ему следовало радоваться смерти. Я вытаскивал Даггетта из его несчастного существования.