Убивство и неупокоенные духи - [10]

Я порой забавлялся, размещая своих коллег из редакции в точках пути соответственно их возрасту и размышляя об их конечной судьбе. Хью очень не любил подобного легкомыслия.

– Очень грррубо, – говорил он. – Но все же это занятие имеет свою ценность. Если в твоем грешном теле найдется хоть грамм серьезности, смотри на эту картину и размышляй о ней всерьез.

– Но я и размышляю серьезно, – отвечал я. – Смотри, вот Нюхач. Видишь, как галантно он ведет под ручку красивую женщину. Несомненно, он находится в «Возрасте расцвета».

– Да-да. А что за женщина с ним? Разумеется, это не его жена. Без сомнения, это чужая жена. Красивая, цветущая женщина. Может быть, она – жена человека на следующей стадии, в «Возрасте зрелости». Весьма импозантный мужчина, верно? Сколько, ты говоришь, тебе лет, Гил?

– Сорок четыре.

– Да-да, совершенно точно, зрелость. Мужчина на картинке выглядит слегка простоватым для зрелости – но, возможно, это из-за грубых штрихов рисунка. Я бы сказал, что он чересчур доволен собой.

– Это потому, что ты относишься к следующей градации: «Возрасту благоразумия». И завидуешь всем, кто еще не сравнялся с тобой.

Хью больше не возвращался к этому разговору, но теперь я знаю: он пытался намекнуть, что Нюхача слишком часто видят в обществе Эсме. Он постоянно водил ее на пьесы, которые посещал как театральный критик. У меня из-за работы оставалось меньше свободного времени на театр, чем хотелось бы. И я не придавал значения тому, что Эсме и Нюхач проводят вечера вместе.

Простоват. Чересчур доволен собой. Только теперь до меня дошло.

И вот я изгнан из жизни – несомненно, прежде срока. Нюхач украл у меня, по всей вероятности, лет тридцать или сорок. Я никогда не был восторженным созданием, восклицающим: «Как страстно я люблю жизнь!», но, без сомнения, глубоко, хоть и несколько банально, ею наслаждался и не хотел потерять ни единого дня из отпущенных мне. Глупец! Мою жизнь и мой брак разрушил Гоинг циничным и пошлым вторжением, и надо сказать, что Эсме здесь тоже не безвинна.

Глупец! И теперь, когда я вижу, что вел себя глупо, моя ненависть к Гоингу от этого нисколько не убывает. Честно сказать, только растет.

(11)

Мы с Хью часто говорили о браке, и я поддразнивал его за холостячество. Он отвечал:

– Если человек претендует на звание философа, как со всем смирением претендую я, он знает, что философы не женятся; а если философ женат, то его жена – тиранка или рабыня. Я не хочу порабощать женщину, ибо это недостойно просвещенного мыслителя, а жить с тиранкой определенно не желаю. Считается, что в наше время на брак смотрят цинично. Популярные пророки предвещают этому общественному институту скорую гибель. Но я слишком сильно уважаю брак, чтобы относиться к нему легкомысленно. Кроме того, я страшусь, что моя собственная Женщина меня предаст.

– Какая еще женщина? Ты что, прячешь от нас какую-нибудь шотландскую красотку? Ну-ка, рассказывай. Что это за дама сердца?

– Нет-нет, ты не понял. Слушай. В каждой супружеской паре не два, а четыре человека. Двое стоят у алтаря, или перед клерком муниципалитета, или кто там скрепляет их брак; но с ними незримо присутствуют еще двое, столь же или, возможно, даже более важные. Это Женщина, скрытая в Мужчине, и Мужчина, скрытый в Женщине. Таков брачный квартет, и тот, кто его не понимает, глуповат или напрашивается на неприятности.

– Это что, опять какая-нибудь восточная философия?

– Нет, ничего общего. Это не фантазия, а физиология. Даже ты не можешь не знать, что у любого мужчины есть запас женских генов, а у любой женщины – та или иная доля мужских, возможно – весьма существенная. Разве не обоснованно – предположить, что эти гены, численно уступающие, но не обязательно менее важные, рано или поздно заявят о себе?

– Да ладно, Хью! Ты хватил через край.

– Ничего подобного. Ты проницательный человек. Разве не бывает у тебя моментов, когда ты, как никогда, хорошо понимаешь Эсме или необыкновенно терпелив с нею? А может, во время ссоры ведешь себя капельку истерично и сварливо, то есть проявляешь полную противоположность мудрости и милосердию? А теперь посмотрим на Эсме и на ее внушительную карьеру. Ты в самом деле думаешь, что она никогда не прибегает к силам, поддерживающим ее в трудный час и помогающим переносить то, что без них она бы не вынесла? Или – я не хочу допытываться о подробностях вашего брака, но разве она не бывает временами необычно груба? И не пытается ли она порой взять над тобой верх? Подумай, подумай хорошенько. Если за все время своего брака ты так и не догадался о существовании этих двоих, живущих вместе с вами – с вами и в вас… нет, я не готов поверить, что ваш брак был настолько примитивен.

– А что ты имел виду, говоря, что боишься собственной Женщины?

– У меня в душе таится мягкость, и это может превратить меня в раба, если обстоятельства сложатся определенным образом. Или в огрызающегося, безобразного дьявола, чей дом – Ад. Так ведет себя женское чувство в мужчине, когда оно испорчено. Я еще не встречал женщины, согласной за меня выйти, которую я мог бы допустить в один дом и в одну кровать со своей собственной Женщиной.