Убивающий взглядом - [19]

— Лида, бери Данила, едем быстрее.

— Сейчас. Данил, Ванечка, обувайтесь, я принесу курточки.

Игорь Николаевич ждал их на крыльце. Он взял Данила за руку, подтолкнул вперед и, неожиданно вырвав у Лиды куртку Ванечки, швырнул ее назад, в комнату.

— Вы что? — вскрикнула Лида. — Вечером уже холодно!

Игорь Николаевич втолкнул Ванечку назад в комнату, Лиду вытащил за порог и стал запирать дверь.

— Он останется дома, — срыву бросил он, поворачиваясь и спускаясь с крыльца.

— Он же маленький. Игорь Николаевич, он же будет плакать, — не могла успокоиться Лида.

— Лучше позаботься о сыне.

Лида замолчала, схватив притихшего Данилку з руку.

Игорь Николаевич уже садился за руль, когда она отперла дверцу.

— Что-то случилось? — испуганно спросила она, пропуская вперед Данилку и садясь следом.

— Захлопни получше дверцу.

— Куда мы едем?

— В Домодедово. Там нас посадят на самолет.

— Куда мы полетим? Данилу надо накормить.

— Ничего, поест в самолете. Нам далеко лететь.

— Куда?

— Понятия не имею.

Игорь Николаевич, я давно хочу спросить вас…

Лида, хоть и жила с ним, как с мужем, ни разу не сказала ему «ты» и не назвала по имени.

— Валяй.

Игорь Николаевич вырулил на асфальтированную дорогу и поехал вдоль поселка. Кто-то, обеспокоенный отсутствием всякой связи с Москвой, пытался остановить машину, голосовал, но бесполезно. «Жигули» неслись мимо, набирая скорость. И вскоре Игорь Николаевич включил фары, потому что начало темнеть.

— Почему мы живем за городом?

— А что? Не нравиться?

— Нравится. Просто не в том дело. Вы же уже не лечите моего сына.

— Это кто тебе сказал? Я наблюдаю его.

— А это излечимо?

— Не знаю. Надо поглубже изучить патологию.

— Но ведь лечат в больнице, ну, в санатории.

— У твоего сына очень редкое заболевание.

— Еще я беспокоюсь о Ванечки. Ему же всего 6 лет.

— Ничего с ним не случится.

— Куда мы сейчас едем?

— Не будь дурой. Я же сказал, что не знаю.

Тут Данилка, с любопытством разглядывая темное шоссе, оторвался от стекла.

— Не смей называть мою маму дурой! — крикнул он со злостью в голосе. — Она моя мама! Понятно!

— Ого, заступник, — откликнулся Игорь Николаевич, стараясь подавить в себе внезапно возникший страх перед сидящим за спиной ребенком. Ни при каких обстоятельствах он бы теперь не обернулся. — Видала, мать, какой у нас теперь рыцарь вырос.

Лида, приняв все за чистую монету, обняла сына, ласково при этом говоря:

— Солнышко мой золотое.

— Ты мое солнышко, — отвечал ей мальчик, сам обнимая ее.

Пока доехали до Домодедова, совсем стемнело. Данилка всю дорогу не отрывался от стекла, глядя, как редкие фары то обгоняют их, то несутся навстречу.

Когда они подрулили к зданию аэропорта, началось совсем непонятное. К машине подбежал мужчина, немного встрепанный, с распущенным галстуком и в распахнутом пиджаке. Он повел их через зал, через пропускной пункт, прямо на летное поле.

Там он остановился, поджидая машину.

Лида все время следила за Данилкой, рвавшимся то в сторону, то к самолету, то осыпающим ее градом вопросов. Мальчик захлебывался, теребил мать, пробовал дергать Игоря Николаевича и, даже сидя в машине, все вертелся от окна к окну.

Машина остановилась перед трапом, все, кроме шофера, вышли, поднялись по трапу, и тут только Данилка притих и как-то боязливо ступил на пол самолета.

— Ваши места там, — возбужденно шептал мужчина, проталкивая их вперед. — Вот, вот и вот.

— А куда мы летим? — наконец спросила, приостановившись, Лида, но мужчина посмотрел на нее странным взглядом, а Игорь Николаевич потянул за собой.

— Садись, Дан, к окошку, будешь облака считать.

Сам он сел с краю, и их провожатый тут же склонился к нему.

— Вот конверт с инструкциями, прочтете в Ялте и тут же сожгите.

— Хорошо, — Игорь Николаевич сунул конверт во внутренний карман пиджака.

«Ялта», — услышала Лида и удивилась, но Данилка быстро отвлек ее своими вопросами. «Ялта», — иногда все же удавалось подумать Лиде. — «Ялта, зачем». Игоря Николаевича она больше не спрашивала, инстинктивно чувствуя, что он только отмахнется, если не нагрубит.

Единственное объяснение поспешному перелету, какое она только могла придумать — это что-то случилось с Данилкой. Но мальчик сидел рядом, радостный, возбужденный. Он давно уже не сдавал анализы и не проходил обследование, что же тогда заставило их лететь через многие километры, так вот, неожиданно? Беспокоясь о сыне, Лида как-то забыла о Ванечке, оставленном на даче, а когда вспомнила, сердце ее перевернулось от страха уже за этого ребенка. Но опять Лида не посмела ничего сказать, наперед зная ответ.

В конце концов, она была обыкновенным человеком, а обыкновенный человек редко дает отпор тому, кто сильнее его.

Летели они долго, поели, поспали, попили чаю, раз сто сходили в туалет. И наконец стюардесса велела пристегнуть ремни безопасности: самолет пошел на повадку.

Вещей у них с собой не было. Поднявшись, они пошли к выходу. Спустившись с трапа, они, все трое, в растерянности остановились, озираясь в темноте, освещенной фонарями. Данилка устал от впечатлений, он смирно стоял, держась за материнскую руку и только слегка переминался на месте.

Снова все повторилось. К ним подошел незнакомый человек, поздоровался и велел следовать за ним. Его машина, тоже «Жигули», стояла за воротами, среди такси и просто ожидающих.