Убить зверя - [15]

Мы причалили к берегу и увидели карету скорой помощи. Машка корчилась без притворства и даже не наслаждалась тем, что наконец-то попала на руки к Матвею. Погрузившись в машину, мы кое-как добрались до больницы. Укол немного помог. Принцесса уже не каталась от боли, а тихонько поскуливала. Сдав её высочество на попечение хирургов, мы сели на кушетку в коридоре.

— Простите, Матвей Дмитриевич, что портим Вам последние дни отпуска. Вот такие мы невезучие.

Матвей рассмеялся.

— Это моя работа. Я Чип и Дейл в одном флаконе. Всегда спешу на помощь.

Я хотела расспросить поподробнее, но тут появился доктор в зелёной пижаме.

— Ничего смертельно опасного. Приступ холецистита. Девочка диетами себя, видимо, изводила, а тут добралась до вкусного: молочко, сметанка, маслице… В общем, приступ мы сняли, подержим до утра. А завтра забирайте своё сокровище.

Я поднялась с кушетки.

— Её можно увидеть?

— Нет, красавица. Ваша подруга заснула. Всё, до завтра. Да, кстати, документы её подвезите, какие имеются: паспорт, полис медицинского страхования.

Я кивнула.

— Доктор, подождите. Тут ещё одна пациентка. На ногу не глянете?

Доктор улыбнулся и присел на корточки.

— Отчего ж, глянем. Тем более, что пациентка такая хорошенькая.

Мне показалось, или Матвей скрипнул челюстями?

Эскулап повертел мою стопу, прощупал сустав и пальцы.

— Вывих вправлен профессионально. Но я бы рекомендовал бинтовать, не сильно. А лучше, гольф специальный купите, компрессионный.

Мы поблагодарили врача и отправились домой.

— Надо бы бабу Маню предупредить.

Матвей опять достал странный телефон и набрал номер соседки. Мы швартовались у деревянного причала, когда по дороге промчались два Джипа. Свита ехала охранять свою принцессу.

Во дворе было пусто, если не считать двух охранников. Дарья Филипповна появилась со стороны огорода.

— Яночка, Маняша в больницу уехала, так ты переночуй сегодня у нас. Дом большой, места всем хватит.

Ой, нет. Ночевать под одной крышей с этим мужчиной, знать, что он спит в соседней комнате, представлять его обнажённое бронзовое тело на белоснежных простынях, длинные волосы на мягкой подушке… Мне показалось, что изо рта закапала слюна, как у собаки Павлова.

Матвей нахмурился. Ему совершенно не понравилась идея бабушки. Спать под одной крышей с этой малышкой? Представлять её полуобнажённой на кровати и не иметь возможности прикоснуться? Нет, лучше провести ночь на речке или перебраться на сеновал. Бежать. Спасаться позорным бегством. Это было единственным верным решением. В его жизни были девушки, столь же молодые и прекрасные. Но они были обучены дарить ласки. Оплатив услуги, он расставался с ними, не удостоив и парой фраз. А тут… тут всё было по-другому. Избалованная дерзкая гонщица, бесстрашная спасительница котов, трусиха, испугавшаяся зайца. Она была такой разной и такой непосредственной. Сейчас Яна совершенно не походила на золотую девочку, папенькину дочку. Она постоянно краснела и извинялась, заставляя его, сурового мужика, прошедшего огонь и воду, чувствовать себя неловко.

— Бабушка права. Переночуй у нас.

Я лежала в чужой комнате на чужой кровати и никак не могла уснуть. Поднявшись, я подошла к окну. Нет, выспаться мне в этом доме не удасться. Я заметила под навесом стог сена и улыбнулась. Боже! Какая романтика! Когда ещё представится такая возможность! Тихонько, на цыпочках, чтобы не разбудить спящую в зале Дарью Филипповну, я прокралась к двери. Особенность местных жителей не замыкать дом, меня умиляла. Вот у нас в квартире были бронированные двери, которые доставили из Германии. И коттедж запирался на сто замков, засовов и цепочек. Иногда мне казалось, вспыхни пожар, мы просто не успеем всё это открыть и задохнёмся.

Я обошла огромный стог, соображая, как попасть на самую верхнюю точку, и тут заметила лестницу. Фиксирующий гольф, который Матвей принёс мне из аптеки, сдавливал ногу, но, несмотря на вынужденную скованность движений, я добралась до самой верхней перекладины и, разжав руки, опустилась на душистое сено. Что-то было не так. Подо мной находилось тело. Взвизгнув, я попыталась встать на ноги, но опоры не почувствовала. Конечности проваливались, и я барахталась, как жук в луже.

— Ты? ― тело приподнялось. Оно явно спало и было испугано не меньше меня.

— Вы? Откуда Вы тут, Матвей Дмитриевич?

Мужчина провёл рукой по густым волосам, освобождая их от застрявшей соломы.

— Вообще-то это мой стог, и я тут сплю. В доме душно.

— Ой, простите. Я сейчас же слезу вниз, вот только помогите, пожалуйста, а то я опоры не чувствую.

Мужчина присел и взял меня за локти. Я оказалась так близко от него. Запах сена, звёзды, светившие из-под козырька, жар огромного мускулистого тела… Не знаю, о чём я тогда думала. О том, что влюбилась и хочу быть с этим человеком, или о том, что мне необходимо стереть с себя воспоминания о недавнем насилии? Нет, скорее всего, я не думала ни о чём. Мозги словно отключились, когда мои руки провели по широкой груди мужчины. Матвей пытался держать дистанцию, но учащённое дыхание и бешеный стук сердце выдавали его с головой.

— Что ты задумала, девочка? Я не могу. Ты же совсем ребёнок.