Убить незнакомца - [7]

— Уплетаю суп? Я? — обиделся Да Сильва.

— Ну хорошо, уплетаешь бренди и пьешь суп.

— Это уже немножко лучше.

— И не надо менять тему. — В голосе Вильсона не чувствовалось никакого веселья. — Так зачем же оружие?

Голос Да Сильвы тоже утратил легкость и игривость. Он допил бренди и снова потянулся за бутылкой.

— Не такие уж пустяки, как ты можешь подумать. Просто следующую неделю — полторы всему нашему департаменту приказано постоянно носить оружие. Конечно, смешно и к тому же неудобно, но ничего не поделаешь.

Вильсон внимательно посмотрел на друга:

— Это из-за встречи ОАГ?

— Неужели ты читаешь газеты? — удивился Да Сильва.

— Нас, разумеется, предупредили. — Вильсон вытащил сигарету из пачки, зажег, глубоко затянулся и, нахмурившись, посмотрел на Да Сильву сквозь клубы дыма. — Но я посчитал излишним нагружаться килограммом железа. По крайней мере пока. В конце концов, встреча состоится только на следующей неделе. Участники начнут прибывать в воскресенье или понедельник.

— Участники-то да, — лениво возразил Да Сильва, — но у нас такое чувство, что в город уже потянулось немало других людей и кое-кто не прочь воспользоваться этим парадом, чтобы попрактиковаться в стрельбе. — В его голосе зазвучала обманчивая невинность. — Может, даже кто-то из твоих соотечественников…

Вильсон ошеломленно посмотрел на него:

— Что все это значит?

Да Сильва пожал плечами:

— Аргентину должен представлять Хуан Доркас, а он, насколько мне помнится, с удовольствием становится в оппозицию к Штатам по любому вопросу.

— И ты думаешь?..

Да Сильва посмотрел ему прямо в глаза:

— Я ничего не думаю. Но кое-что, однако, подозреваю. Я, например, подозреваю, что у вас в ЦРУ очень обрадовались бы, если бы сеньор Доркас свалился с приступом мигрени или, скажем, сломал ногу и был, к сожалению, вынужден не присутствовать на встрече. А возможно и нечто похуже сломанной ноги…

У Вильсона выступили желваки на скулах.

— Ты обвиняешь нас?..

— Мой дорогой Вильсон, я решительно ни в чем вас не обвиняю. Я просто констатирую факт. И если вас беспокоит совесть из-за подобных случаев в прошлом — их список, несомненно, знаком вам лучше, чем мне, — мне очень жаль.

Несколько мгновений Вильсон возмущенно смотрел на Да Сильву, потом рывком потушил сигарету и потянулся к бутылке.

— Если это поможет, — спокойно сказал он, — то могу дать тебе слово, как другу, что ничего подобного не планируется.

— Насколько тебе известно.

— Насколько мне известно. А мне это было бы известно.

Да Сильва широко улыбнулся:

— Вильсон, я тебя просто обожаю. И даже до некоторой степени доверяю тебе. Но на твоем месте, да еще имея инструкции из Вашингтона, я тоже был бы осторожен. — Да Сильва предостерегающе поднял руку. — И если бы я был директором ЦРУ, сидел в Вашингтоне и что-то замышлял, я бы не стал сообщать об этом всем и каждому, даже каждому сотруднику ЦРУ.

— Другими словами, — медленно произнес Вильсон, — ты не поверишь мне, что бы я ни сказал.

— Нет, так далеко я не захожу, — сказал Да Сильва, — но в данном случае, должен признать, к этому подошло довольно близко. — Он потушил сигарету и улыбнулся. — Во всяком случае в мои обязанности входит проверка всех версий. Если бы встреча происходила в Вашингтоне, ты сделал бы то же самое. В конце концов, это наша обязанность — следить, чтобы ничего не случилось. Если бы встреча состоялась в Вашингтоне, ты бы, возможно, ходил с пистолетом в каждом кармане и с кинжалом в зубах.

Вильсон постарался успокоиться. Он глубоко вздохнул и заставил себя ответить в тон Да Сильве.

— Только не я, — запротестовал он. — Мой дантист этого никогда не позволит. К тому же я по натуре очень мирный человек.

— А вот я совсем другой, — вздохнул Да Сильва. — Я ужасно любопытный. Мне, например, очень хочется узнать, почему людям не сидится дома. Нет, я не имею в виду туристов — эти нам просто необходимы, — но вот, например, дипломаты. По-моему, гораздо дипломатичнее сидеть у себя дома, чем подвергать опасности международные отношения из-за того, что в дипломата могут бросить камнем, — плюнуть или даже выстрелить. И, конечно, это даст возможность полицейским заняться своими непосредственными обязанностями.

Вильсон попробовал развить идею:

— Ты хочешь сказать — никаких международных встреч? Возвратиться к шестнадцатому веку?

Да Сильва покачал головой:

— Наоборот, я предлагаю перебраться в цивилизованный двадцатый век. В конце концов, специалисты из кожи вон лезут, изобретая спутники и телевидение. Почему бы не использовать все эти средства? Почему бы не использовать для этих встреч, скажем, кабельное телевидение? Тогда каждый мог бы оставаться у себя дома. По-моему, это гораздо более рационально, чем показывать по телевидению туземцам Занзибара пасхальный парад на Пятой авеню или крутить старые ковбойские фильмы.

— Неплохая идея, — согласился Вильсон, — хотя я вижу в ней и некоторые недостатки.

— Назови хоть один! — возмущенно потребовал Да Сильва.

— Ну, предположим, — Вильсон медленно крутил в пальцах бокал, — одному из участников не понравится то, что говорит другой. Он может просто протянуть руку и выключить телевизор.