Убить королеву - [15]

Шрифт
Интервал

Кэри беспомощно смотрит на меня.

— Поэтому вы взяли мартышек? Почему хотя бы не коз? Они по меньшей мере похожи на оленей.

— Потрясающая идея! — Шекспир воздевает запачканный в чернилах палец. — Вы же найдете нам нескольких коз? А теперь мне пора.

Не успевает он убежать, как Кэри хватает его за рукав. Шекспир смотрит в небо и устало вздыхает.

— Забудьте об этой пьесе, — просит Кэри. — Я хочу узнать о той, что вы обещали ее величеству к святкам. Что я обещал ее величеству. Как продвигается эта пьеса?

— Я уже кончаю.

— Кончаете? Да вы даже не разогрелись! Королеве вы тоже подсунете обезьян?

— Почему нет? Все равно весь двор в дерьме.

Кэри опускает руку.

— Вы опасно близки к измене, Уилл.

— Я драматург. Я говорю правду. А в наши дни правда приравнивается к измене.

Кэри воинственно топорщит бороду. Я улыбаюсь, хотя это, наверное, глупо.

— А это кто? — Шекспир окидывает меня проницательным взглядом, как будто только что заметил. — Щеки гладкие, бороды нет, дух явно твердый. И глаза! Синие. Синие, как небо, как…

— Дельфиниум в мае? — предлагаю я.

— Неплохо! — Шекспир щелкает пальцами. — Ты тоже из людей королевы?

— И вовсе нет, — легко лжет Кэри. — Он художник, и я подумываю предоставить ему покровительство. Он учился у Кристофера Марло.

Я затихаю, а вот глаза Шекспира загораются.

— Марло! Хороший человек. Был. Хороший драматург. А ты что же, тоже писатель? Актер?

— И то, и другое. Понемногу. — По крайней мере, это не чистая ложь.

Кэри вмешивается в беседу, почуяв отступление от темы.

— Так что насчет пьесы, Уилл?

— Близнецы, квипрокво, любовники, шут. Она великолепна.

— Это что, эта пьеса?

— Нет, другая. Я зову ее «Кораблекрушение близнецов из Групелы».

— Кораблекрушение близнецов из Групелы? — Кэри шевелит усами. — И о чем же она?

— О потерпевших кораблекрушение близнецах.

— Звучит невесело. Рождество, ради бога!

— Ради него, само собой. — Шекспир, наконец уловив тревогу Кэри, кладет руку ему на плечо. — Вы получите свою пьесу, Кэри. Обещаю. Ну а пока не волнуйтесь. От этого появляются морщины.

Он снова убегает, и на этот раз мы его не догоняем.

Кэри закрывает лицо рукой.

— Он обещал мне пьесу — новую, которой еще не видел Лондон. Осталось меньше двух месяцев! Еще меньше, потому что я должен прочесть ее! Вдруг он вписал в нее какую-нибудь ересь, которая его забавляет, а меня приведет на эшафот! — Волосы у него торчат так, как будто собираются убежать с головы и найти выход из театра.

— Марло никогда так себя не вел! Да, он был художником, но при этом умел работать! Никаких словесных игр, обезьян и прочего… твою мать! — Кэри поднимает ногу и стряхивает нечто, прилипшее к подошве.

Я не отвечаю, и он наконец смотрит на меня.

— Прости. Я знаю, кем был для тебя Марло.

Я пожимаю плечами. Прошло уже семь лет, а я этого так и не понял.

* * *

Мы с Кэри садимся в очередную лодку. Он в дурном настроении, бормочет ругательства и клянет все и вся — от бездельников, кличущих себя авторами, до любого печатного слова, которое порочно по своей сути. Борода у него топорщится.

— По пути назад ты не сказал ни слова! — рявкает Кэри, когда мы снова оказываемся в Поулс-Уорф. — Полагаешь, что я излишне горяч, что мне стоит с большим уважением относиться к искусству, которому я покровительствую, и прочую ерунду в том же роде?

— Нет, — отвечаю я, хотя думаю именно так.

— Вечная осторожность? — говорит Кэри. — Ладно. Это в любом случае не твоего ума дело. Пьеса будет написана… Эта чепуха об утонувших близнецах из откуда-то там. Она будет поставлена, все обернется катастрофой, королева снимет с меня голову — на словах, а то и на деле, — перестанет платить, и я окажусь организатором восстания. Видишь, как повторяется история? Может быть, это даст Шекспиру новую тему.

Это очень неосторожные слова даже для Кэри. Особенно для Кэри. Пусть вокруг нет ничего и никого, кроме волн и шумных чаек, я не доверяю даже им. Что им стоит слетать в Уайтхолл и передать королеве все изменнические речи, как и надлежит поступать хорошим шпионам? Мне, например.

— Мы можем поговорить? Откровенно, — спрашиваю я.

— Мы? Я раньше от тебя и десяти слов кряду не слышал, тем более откровенных.

Я пропускаю это мимо ушей.

— Я про пьесу. Про близнецов из ниоткуда и «Ричарда II».

— Конечно, валяй. Именно те две вещи, о которых я не хочу говорить никогда в жизни. — Но любопытство оказывается сильнее. — Давай, продолжай. Пока я не передумал и не швырнул тебя в реку.

— Эссекс использовал «Ричарда II» как сигнал для своих последователей. Сцена убийства Ричарда должна была всколыхнуть публику, заставить ее выйти на улицы, повести за Эссексом… набрать достаточно людей, чтобы штурмовать дворец и устроить переворот.

— Я прекрасно знаю, что сделал Эссекс.

— А что, если мы так используем и новую пьесу? Не чтобы начать восстание, а чтобы подтолкнуть к нему других? Людей, которые нападут на королеву… католиков, разумеется. Что, если Шекспир напишет пьесу, которая привлечет их, как «Ричард II»?

Кэри с интересом смотрит на меня. Как будто все, что я о нем знаю, — маска или наигрыш. Как будто за горящими глазами, кудрями, гадкими смешками скрывается очень расчетливый человек. Он смотрит на реку, на лодки, на флажки, бороздящие стальное зимнее небо. Проходит длинная минута, за которую я успеваю придумать несколько вариантов ответа. «Гений!», например. Или «Измена!». Наконец он открывает рот:


Рекомендуем почитать
Чернее ночи

От автора Книга эта была для меня самой «тяжелой» из всего того, что мною написано до сих пор. Но сначала несколько строк о том, как у меня родился замысел написать ее. В 1978 году я приехал в Бейрут, куда был направлен на работу газетой «Известия» в качестве регионального собкора по Ближнему Востоку. В Ливане шла гражданская война, и уличные бои часто превращали жителей города в своеобразных пленников — неделями порой нельзя было выйти из дома. За короткое время убедившись, что библиотеки нашего посольства для утоления моего «книжного голода» явно недостаточно, я стал задумываться: а где бы мне достать почитать что- нибудь интересное? И в результате обнаружил, что в Бейруте доживает свои дни некогда богатая библиотека, созданная в 30-е годы русской послереволюционной эмиграцией. Вот в этой библиотеке я и вышел на события, о которых рассказываю в этой книге, о трагических событиях революционного движения конца прошлого — начала нынешнего века, на судьбу провокатора Евно Фишелевича Азефа, одного из создателей партии эсеров и руководителя ее террористической боевой организации (БО). Так у меня и возник замысел рассказать об Азефе по-своему, обобщив все, что мне довелось о нем узнать.


Человек в маске

Продолжение приключений Сеньки Козыря и его подельников в Томске — сибирских Афинах.


В погоне за «старым соболем»

В центре романа Л.Строева - история "поющей сабли", откованной русскими оружейниками и обладающей необыкновенной прочностью. Качества этой сабли перешли к советской танковой броне, сокрушившей в годы Великой Отечественной войны броню фашистского вермахта.  Первая книга молодого автора. Рассчитана на старших школьников.


Искусство убивать. Расследует миссис Кристи

Знаменитая писательница, автор детективов Агата Кристи переживает сложный период: она потеряла мать – близкого ей человека, а муж тем временем увлекся другой женщиной и хочет оставить семью. Новая книга не пишется, одолевают горькие мысли, и в этой ситуации видится только один выход. Миссис Кристи в отчаянии, ей кажется, что она теряет связь с окружающим миром. Ее не покидает ощущение надвигающейся опасности… Однажды писательница спускается в лондонскую подземку, и чья-то рука подталкивает ее к краю платформы.


Мертвецам не дожить до рассвета. Герметичный детектив

«Мертвецам не дожить до рассвета» — не просто детектив или триллер, но и книга с философскими рассуждениями о путях и выборе человека в тяжёлых, чуждых его природе условиях. Увлекательный сюжет, в котором присутствуют мистика и оккультизм, переносит читателя в декабрь 1918 года, в самый разгар Пермской наступательной операции Колчака.


Ситуация на Балканах. Правило Рори. Звездно-полосатый контракт. Доминико

Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.


Залив ангелов

Лондон. Конец XIX века. Белла Уэверли, дочь спившегося аристократа, вынуждена работать служанкой за «ночлег и стол». Девушка выполняет всю черную работу по дому и отдыхает только на кухне — за несколько лет она достигла больших успехов в кулинарии. Однажды на Пикадилли прямо на глазах у Беллы омнибус сбивает молодую женщину. Умирая, несчастная вкладывает в руку девушки письмо. Не в силах сдержать любопытство, Белла распечатывает конверт и обнаруживает… приглашение на должность повара в кухню самой королевы Виктории.