Убежище. Дневник в письмах: 12 июня 1942 - 1 августа 1944 - [27]

Снова ожидание, но ничто не нарушало тишины. Очевидно, воры рассчитывали, что дома никого нет, и услышав наши шаги, сбежали. Как назло, мы оставили радио включенным на английской волне и стулья вокруг него.

Теперь, если дежурные противовоздушной обороны заметят, что дверь взломана и вызовут полицию, неизвестно, чем это обернется для нас. И вот господин ван Даан встал с постели, натянул брюки, пиджак и шляпу и осторожно спустился вниз вслед за отцом, к ним присоединился и Петер. На всякий случай они вооружились тяжелым молотком. Дамы (включая меня и Марго) остались ждать наверху в томительном напряжении. Через пять минут мужчины вернулись вниз и сообщили, что в доме все спокойно. Все же решили из осторожности не включать краны и не спускать воду в туалете. А всем от волнения, разумеется, срочно туда потребовалось, можешь себе представить запах, оставшийся после наших посещений.

Беда приходит обычно не одна. Вот и сейчас так. Во-первых, часы с башни Вестерторен перестали бить, а это нас всегда так успокаивало. Во-вторых, господин Фоскейл ушел накануне раньше обычного, и мы не знали, передал ли он ключ Беп и не забыл ли закрыть дверь на замок.

Но несмотря на все сомнения, мы волновались уже меньше, ведь с четверти девятого (когда воры дали о себе знать) до половины одиннадцатого все было тихо. Мы вдруг сообразили, что вряд ли вор ранним вечером, когда еще светло и на улице есть прохожие, стал бы пытаться взломать дверь. Очевидно, шум донесся из соседнего склада, где еще велись работы. А из-за тонких стен и наших страхов мы вообразили себе всякие ужасы.

Все пошли спать, но сон не приходил. Мама, папа и господин Дюссель так и не сомкнули глаз, а я, если и спала, то совсем чуть-чуть. Сегодня утром мужчины спустились вниз, чтобы проверить входную дверь. Она была на замке, все в порядке!

Но происшедшее оставило тяжелый след. Мы, разумеется, рассказали обо всем в ярких красках всем нашим помощникам из конторы. Хорошо смеяться, когда все позади! Только Беп понимает нас по-настоящему.

Анна.

P.S. Туалет оказался забитым, папе пришлось палкой проталкивать его содержимое, включая рецепты консервов из клубнике (используемые нами в качестве туалетной бумаги). Палку он потом сжег.

Суббота, 27 марта 1943 г.

Дорогая Китти!

Стенографические курсы мы закончили и теперь упражняемся на скорость.

Какие мы все-таки молодцы! Снова расскажу о том, как я тут убиваю время, иными словами, стараюсь, чтобы дни прошли как можно скорее, и приблизился конец нашему подпольному существованию. Я обожаю мифы, особенно древние римские и греческие. Все считают это минутным увлечением, не может же девочка моего возраста всерьез интересоваться богами. Что ж, так я буду первой!

Господин ван Даан простужен, точнее, у него слегка побаливает горло. Но он поднял вокруг этого гигантскую суматоху: полоскание ромашковым настоем, компрессы, смазывания, прогревания и плохое настроение в придачу!

Раутер или какой-то другой высокопоставленный фашист заявил: "Все евреи должны до первого июня покинуть страны, находящиеся под властью Германии. Со 2 апреля по 1 мая утрехтская провинция будет полностью санирована (словно мы какие-то тараканы…), а с 1 мая по 1 июня — северная и южная провинции".

Как больной и ненужный скот, людей гонят к месту убоя. Не буду продолжать, мысли об этом вызывают лишь кошмары.

Но есть и хорошая новость: немецкую контору по найму рабочей силы подожгли борцы сопротивления. А несколько дней после этого — и регистратуру.

Они переоделись в немецкую полицейскую форму, обезвредили охрану и уничтожили кучу важных документов.

Четверг, 1 апреля 1943 г.

Дорогая Китти!

Нам сейчас вовсе не до розыгрышей (видишь дату?), скорее наоборот.

Сегодня я опять убедилась в правильности пословицы: "Приходит беда, отворяй ворота".

Во-первых, у нашего неутомимого оптимиста, господина Кляймана, случилось вчера желудочное кровотечение, и теперь он должен минимум три недели оставаться в постели. Не рассказывала ли я тебе, что такие кровотечения происходят с ним часто, и против них нет лекарства. Во-вторых, у Беп грипп. В третьих, господин Фоскейл на следующей неделе ложится в больницу. Вероятно, у него язва желудка, и предстоит операция. А в четвертых, клиенты фирмы «Опекта» из Франкфурта приехали на переговоры. Папа все до мелочей обсудил накануне с Кляйманом, а теперь вместо него надо срочно подготовить Куглера. Господа из Франкфурта прибыли, и папа волнуется чрезвычайно. "Ах, если бы я мог спуститься вниз", — повторял он.

"Так ложись на пол, и ты услышишь все, о чем говорят в директорском кабинете". Папино лицо просветлело, и вчера в пол одиннадцатого утра он с Марго (два уха лучше одного) улеглись на пол. Обсуждение, однако, утром еще не закончилось, а днем папа был не в состоянии продолжать "прослушивание":

его буквально скрючило от непривычной и неудобной позы. В половине третьего я заняла его места, Марго присоединилась ко мне. Переговоры были длинными и скучными, в результате я заснула на твердом и холодном линолеуме. Марго боялась до меня дотронуться, тем более, позвать: вдруг услышат внизу. Через полчаса я проснулась в испуге, и оказалось, что ровным счетом ничего не помню. К счастью, Марго слушала лучше.