Убей меня нежно - [29]

— Нет, — проговорила она таким тоном, словно ей предлагали очень заманчивое, но опасное снадобье. — Нет-нет. Мне нужно э-э...

— Ей нужно купить книгу, — сказала я.

— Да, — нерешительно подтвердила она. — И еще кое-что. Мне нужно.

— Тогда когда-нибудь в другое время, — сказал Адам, и мы ушли. Я обернулась и подмигнула Сильвии, словно села в отправляющийся поезд и оставила ее на перроне. Она казалась ошеломленной, охваченной благоговейным ужасом или что-то в этом роде. Когда мы шли, Адам положил мне руку на талию. Мы несколько раз сворачивали, последний поворот привел нас в крошечный переулок. Я вопросительно взглянула на Адама, он нажал на звонок у ничем не примечательной двери, и, когда щеколда открылась, мы поднялись по ступеням и оказались в уютной комнате с баром, очагом и несколькими в беспорядке расставленными столами и стульями.

— Это клуб?

— Да, клуб, — сказал Адам так, словно это было и без слов очевидно. — Садитесь в следующем зале. Я принесу пива. Клаус может рассказать тебе о своей паршивой книге.

Я прошла вместе с Дэниелом и Клаусом в следующую, меньшую по размерам комнату, где тоже было два стола и стулья. За один из них мы сели.

— Что за книга? — спросила я. Клаус улыбнулся.

— Ваш... — Он удержался, чтобы не продолжить. — Это Адам шутит так. Я написал книгу о прошлогодних... событиях на горе. — У него было американское произношение.

— Вы были там?

Он поднял руки. На левой не было мизинца. Отсутствовала также половина безымянного пальца. На правой руке не доставало половины мизинца.

— Мне повезло, — сказал он. — Больше, чем повезло. Адам стащил меня вниз. Спас мне жизнь. — Он снова улыбнулся. — Это я могу сказать, пока его нет в комнате. Когда он вернется, могу продолжить говорить ему, какой он болван.

Адам вошел в комнату с бутылками, потом опять ушел и снова вернулся, на этот раз с тарелками бутербродов.

— Вы все старые друзья? — спросила я.

— Друзья, коллеги, — сказал Дэниел.

— Дэниел зачислен в очередную гималайскую экспедицию на следующий год. Хочет, чтобы я поехал с ним.

— Ты поедешь?

— Думаю, да. — Должно быть, я показалась Адаму встревоженной, так как он рассмеялся. — А что, есть какие-нибудь проблемы?

— Это твоя работа, — сказала я. — Проблем нет. Просто смотри под ноги.

Его лицо стало серьезным, он приблизился ко мне и нежно поцеловал.

— Хорошо, — сказал он, словно я выдержала экзамен. Я сделала глоток пива, откинулась на спинку стула и стала наблюдать за ними, пока они обсуждали веши, которые я едва понимала, — базовое обеспечение, снаряжение и удобные моменты. Или, скорее, не то чтобы я их не понимала, просто я не хотела вникать в детали. Я со жгучим удовольствием смотрела, как Адам, Дэниел и Клаус обсуждают нечто очень важное. Мне нравились технические термины, которых я не понимала, иногда я украдкой вглядывалась в лицо Адама. Его настойчивое выражение что-то мне напоминало, потом я вспомнила, что именно. Такое выражение было у него на лице, когда я впервые его увидела. Когда впервые поняла, что и он меня увидел.

Позже мы легли в кровать, скинув одежду где попало, Шерпа урчал у нас в ногах — кот достался в наследство, но имя ему дала я. Адам спросил меня о Сильвии.

— Что она говорила?

Зазвонил телефон.

— На этот раз ты снимай трубку, — сказала я.

Адам поморщился и снял трубку.

— Алло?

Никто не ответил, и он бросил ее на рычаг.

— И так каждую ночь и каждое утро, — с мрачной улыбкой сказала я. — Кто-то нарочно это делает. Это начинает меня пугать, Адам.

— Возможно, какой-нибудь технический сбой, — сказал он. — Или кто-то хочет поговорить с прежним жильцом. Так что там она говорила?

— Расспрашивала о тебе, — ответила я. Адам хмыкнул. Я поцеловала его, сначала слегка прикусив его пухлую нижнюю губу, потом чуть-чуть сильнее. — Еще она сказала, что я должна этим наслаждаться. Пока мне не нанесут настоящую рану.

Рука, которая ласкала мне спину, внезапно прижала меня к кровати. Я ощутила, как губы Адама шепнули мне на ухо:

— Я сегодня купил крем. Я не хочу ранить тебя. Я просто хочу сделать тебе больно.

Глава 11

— Не двигайся. Оставайся так, как лежишь. — Адам стоял в ногах кровати, глядя на меня через видоискатель «Поляроида». Я смущенно глядела на него. Я лежала поверх простыни, голая. Под одеялом были только ступни. Зимнее солнце слабо пробивалось сквозь задернутые тонкие шторы.

— Я опять уснула? Ты уже давно стоишь?

— Не двигайся, Элис. — От вспышки у меня на мгновение перед глазами забегали круги, послышалось жужжание, и появилась пластиковая карточка, словно камера показала мне язык.

— По крайней мере ты не понесешь проявлять пленку.

— Заложи руки за голову. Вот так. — Он подошел и убрал волосы с моего лица, затем снова отступил. Он был полностью одет, вооружен камерой, на лице выражение невозмутимой собранности. — Раздвинь немного нога.

— Мне холодно.

— Я скоро тебя согрею. Потерпи.

Камера снова ярко вспыхнула.

— Для чего это тебе?

— Для чего? — Он отложил фотоаппарат и присел рядом со мной. Два снимка лежали около меня на кровати. Я смотрела, как на них проявляется мое изображение. Фотографии показались жестокими по отношению ко мне, кожа выглядела воспаленной, какой-то бледной, покрытой пятнами. Мне вспомнились полицейские фотографы в фильмах, работающие на месте преступления, но я постаралась отогнать эту мысль. Он взял мою руку, которая по-прежнему была послушно заложена за голову, и приложил ее к своей щеке.