Убей меня нежно - [12]

— Нет, он лишь притворялся, что делает это, — говорил он.

Я встала, стул громко скрипнул.

— Простите, просто нужно зайти в дамскую комнату. Вернусь через минуту.

Я прошла в конец ресторана к лестнице, ведущей к туалетам, оглянулась. На меня никто не смотрел: все были заняты собой, пили, болтали. Они смотрелись такой счастливой компашкой. Я выскользнула наружу. Там был такой холод, что я задохнулась, глотнув воздуха. Огляделась по сторонам. Он стоял в нескольких ярдах ниже по улице у телефонной будки. Ждал.

Я подбежала к нему.

— Как ты смеешь преследовать меня? — прошипела я. — Как ты смеешь? — Потом поцеловала его. Зарылась в него лицом, припала к его губам, обхватила за шею и всем телом прижалась к нему. Он провел ладонью по моим волосам, откинул мне голову так, чтобы я смотрела ему в глаза, и сказал:

— Ты не собиралась мне звонить, не так ли?

Он припер меня к стене и не выпускал, целуя.

— Нет, — сказала я. — Нет, я не могу. Не могу сделать этого. — Ах, но ведь могу. Могу.

— Тебе придется, — тихо сказал он. Потом затолкнул меня в тень телефонной будки, расстегнул пальто и нащупал под блузкой грудь. Я застонала и откинула голову, он поцеловал меня в шею. Щетина на его подбородке царапала мне кожу.

— Мне нужно возвращаться, — сказала я, по-прежнему прижимаясь к нему. — Я приду к тебе, обещаю.

Он убрал руку с моей груди и передвинул ее на ногу, провел по ноге вверх, к трусикам, и я почувствовала в себе его палец.

— Когда? — спросил он, глядя на меня.

— В понедельник, — выдохнула я. — Я приду в понедельник в девять утра.

Он отпустил меня и поднял руку. Специально, чтобы я видела, он поднес влажный палец к своим губам и облизнул.

В воскресенье мы занимались покраской комнаты, которой предстояло стать моим кабинетом. Я заколола волосы и замотала их шарфом, надела какие-то старые джинсы Джейка и все-таки умудрилась измазать руки и лицо ядовито-зеленой краской. Мы поздно устроили ленч, а днем посмотрели по телевизору какой-то старый фильм, сидя на диване рука об руку. После часовой ванны я рано отправилась спать, сказав, что у меня все еще побаливает живот. Когда позже Джейк улегся рядом со мной, я притворилась, что сплю, хотя просто лежала несколько часов в темноте и думала. Я думала о том, что надену. О том, как стану обнимать его, рассматривать его тело, ощущать под ладонью его грудную клетку, живот, трогать пальцем его полные мягкие губы. Мне было страшно.

На следующее утро я проснулась первой, снова приняла ванну и сказала Джейку, что, наверное, задержусь на работе допоздна, что у меня может наметиться встреча с клиентами в Эдгуэйре. От станции метро я позвонила в «Дрэг» и оставила Клаудии сообщение, что лежу в постели больная и прошу ни под каким предлогом меня не беспокоить. Потом поймала такси — мне не пришло в голову доехать на метро — и сказала водителю адрес Адама. Я старалась не думать о том, что делаю. Я старалась не думать о Джейке, его худом лице, которое светилось от радости, когда он смотрел на меня, его чувствах ко мне. Я смотрела в окно, пока такси пробиралось по забитым — час пик — улицам. Я снова распустила волосы и принялась теребить бархатные пуговицы на пальто, которое Джейк купил мне на Рождество. Я попыталась вспомнить свой старый телефонный номер, но не смогла. Если бы кто-нибудь заглянул в салон такси, то увидел бы женщину в строгом черном пальто, которая спешила на работу. Я еще могла передумать.

Я позвонила в дверь, и Адам тут же открыл, я даже не успела приготовить улыбку и шутливое приветствие. Мы едва не занялись любовью на лестничной клетке, однако все-таки смогли перебраться в квартиру. Мы не стали снимать одежду и ложиться. Адам распахнул на мне пальто, задрал юбку и вошел в меня прямо стоя. Все закончилось через минуту.

Потом он снял с меня пальто, поправил юбку и поцеловал сначала в глаза, затем в губы. Исцеляя меня.

— Нам нужно поговорить, — сказала я. — Нам надо подумать о...

— Знаю. Подожди. — Он пошел на кухню, и я услышала, что он включил кофейную мельницу. — Вот. — Адам поставил на маленький столик кофейник и пару миндальных круассанов. — Купил внизу.

Я вдруг поняла, что голодна. Адам смотрел, как я ем, словно происходило что-то значительное. Один раз он подался вперед и снял у меня с нижней губы крошку от круассана. Потом налил мне вторую чашку кофе.

— Нам надо поговорить, — повторила я. Он ждал. — Я имею в виду, что не знаю, кто ты такой. Не знаю твоей фамилии, вообще ничего о тебе.

Он пожал плечами.

— Меня зовут Адам Таллис, — просто сказал он, словно отвечая разом на все мои вопросы.

— Чем ты занимаешься?

— Занимаюсь? — переспросил он, словно все это было в далеком прошлом. — Разными вещами в разных местах, зарабатываю. Но по-настоящему я занимаюсь тем, что, когда могу, лазаю по горам.

— Что? По горам? — Я почти вскрикнула, пискливо и изумленно.

Он рассмеялся.

— Да, по горам. Я занимаюсь этим в одиночку или вожу группы.

— Водишь группы? — Я превращалась в эхо.

— Разбиваю палатки, таскаю богатых туристов на веревочке на знаменитые вершины, чтобы они могли потом всем рассказывать, что побывали там. Такими вот вещами я занимаюсь...