Убей, если предам - [16]
Курьянов покачал головой.
— Тогда скажи, с чего разрешения была проведена эта операция?
— Полковника сняли, отдел расформировали, — сухо информировал Кирилл. — Ещё вопросы.
— Я ещё это никак не осознаю, — замотала я головой. — Подожди минутку….слушай, но если они уничтожили компромат на Шимова, то есть документы из Картрена, то что можно предъявить мне?
Кирилл ухмыльнулся.
— Из Картрена никакой выемки документов не производилось. Все твои косяки до сих пор в архиве.
— Но…
— Новый главный юристконсульт холдинга может, знакомясь с деятельностью своих предшественников, обнаружить и обнародовать эти материалы.
— И много человек тут же подтвердят, что я работала на гос. службу.
— Кто подтвердит, Настя? — покачал головой Дима. — У тебя нет никаких документальных подтверждений этому, Кириллу не поверят — это твой друг, а остальных либо подкупят, либо напугают.
Я истерично захохотала.
— Какой бардак здесь оказывается творится.
Кирилл согласно кивнул. Но я не спешила так просто сдаваться.
— Все это хорошо мальчики, хотя и страшно. Но как вам арест Игнатьченко? Кто его свалил? Если уж этот новый юристконсульт так хорош в этих делах, может это его работа? Так сказать проба пера перед назначением…
— Зачем Шимову отделываться от Игнатьченко, он же его прикрывал? — спросил Димка. Я пожала плечами.
— Это ты мне скажи, зачем.
— Но у Шимова не было проблем с Игнатьченко, — встрял Кирилл.
— Да ну? — прищурилась я. — А как же тогда вышла вся эта неловкость с подставой в кабинете главного прокурора?
— Да мало ли, кто мог вмешаться…
— Кирюх, — вытянув руки, я ладонями обхватила голову Курьянова, заставляя того смотреть прямо на меня. — Не ты ли ещё несколько дней назад утверждал, что если Игнатьченко посадили, то уж точно с ведома Влада. И даже просил, чтобы я поискала для тебя информацию…А теперь вдруг такой поворот: у Шимова не было проблем с Игнатьченко. То есть за это время либо ты поменял свою точку зрения, либо проблемы всё — таки появились? — съязвила я.
Кирилл фыркнул.
— Просто мне не по нутру, что ты вечно его выгораживаешь.
— Зато ты всегда выставляешь его крайним.
Димка налив в рюмки коньяка, объявил перемирие.
— Знаете, — объявил Матвеев, через минуту, которая ему понадобилась на проживание закуски, — вы оба необъективны.
— Ну конечно, — фыркнул Курьянов одновременно с моим недовольным голосом. Хотя… вообще — то, Димка был прав. Кирилл и я — мы оба относились к Шимову привзято. Курьянов ненавидел Влада и всеми способами старался ему навредить. Я же любила этого человека.
Мужчины продолжили спор. Было любопытно на это посмотреть: удастся ли Матвееву убедить Кирилла в своей правоте, или не удастся?
— …Насть, а ты как считаешь? — спросил Кирилл. Я вздрогнула и поняла, что пропустила какую — то часть разговора.
— Про что считаю? — спросила я.
Кирилл вздохнул.
— Димка говорит, чтобы не вашим, не нашим.
— То есть ты перестанешь винить Шимова?
Курьянов покачал головой.
— Мы не будем вообще упоминать Шимова, — встрял Матвеев. — Рассмотрим другие версии. — Какие? — не поняла я.
Кирилл закатил глаза.
— Чего тут не понятного: другие версии. Без Шимова.
— И ты на это согласишься?
Кирилл пожал плечами.
— Если Шимов виноват, то правда сама выплывет наружу. Если только ты не решишься снова его выгородить.
— Я выгородила, как ты это называешь, Влада только один раз. Который и сама заслужила.
— Вот про это я и говорю, — кивнул Кирилл. — Ты казнишь себя, ушла с работы, забросила карьеру, личную жизнь, а по — хорошему это он за подобные дела должен был сесть в тюрьму. Но ты же у нас слишком добренькая.
Я перевела взгляд на Матвеева.
— Надеюсь, теперь тебе понятно: Кирилл всегда и во всем будет винить Шимова. Это как в том анекдоте: чтобы мы ни собирали, всё равно получается автомат Калашникова.
— Не хвались, горох, — щелкнул меня по носу Курьянов — Сам не лучше фасоли.
— Я предлагаю вам мировую, — вмешался Димка, — по — другому вы не сумеете. И если рано или поздно не превратитесь во врагов, то друзьями уже точно не будете.
— А в академии мы были не разлей вода, — с грустью добавил Матвеев.
— Ты у меня всю дорогу списывал, — прищурилась я. Кирилл улыбнулся.
— А я этого и не отрицаю. Не всем же по энциклопедиям лазить, кому — то надо и по деревьям. Я практик.
— Ну конечно…
Разговора у нас так и не получилось. Как не старался Димка, ни я, ни Кирилл не хотели, да и не могли, изменить своей точки зрения. Это дело давно стало уже очень личным, а Димка этого никак не мог понять.
Он пытался ещё несколько раз уговорить нас прийти к какому — то единому мировому соглашению, но всё безрезультатно.
— Извини, — пробормотал Димка, должно быть, уже подъезжая к моему дому. Всю дорогу мы промолчали.
Почувствовав на себе пристальный взгляд приятеля, я пожала плечами.
— Ты не виноват.
— Я и не знал, что между вами всё так серьёзно. — Интересно, про кого он сейчас говорит, про меня и Шимова, или про меня и Курьянова. Я не хотела задавать этот вопрос, поэтому пробормотала нечто неопределённое.
— Знаешь, — хохотнул Димка, — не могу представить тебя в роли внедрённого агента.
— Почему? — прищурилась я.
— Ну… — промямлил Димка.
С детства я знала, что фильмы нагло врут — никакие оборотни не страшные животные. Клан оборотней — всё, что у меня есть: мои родные, моя семья, мои друзья. Я никогда не чувствовала себя чужой в их клане, хотя, по сути, и являлась только человеком.До тех пор, пока новый Альфа не указал мне на эту ошибку.
Главной в жизни целью Арсения всегда было обретение полной материальной независимости. И вот теперь, когда он, наконец, близок к ней, как никогда, на него сыплются неожиданные и очень крупные неприятности. Чтобы вызволить соратника и сохранить хоть что-то, нужно отдать главное — таковы условия тех, кто в нашем сегодняшнем мире диктует условия. Но как защититься от обвинения в убийстве мужа своей давней любовницы, своего когда-то друга и партнера, а потом — главного недоброжелателя? Единственный выход — бежать.
Таня Васильева согласилась сыграть в любовь, но цена за игру оказалась слишком высокой. Судьба подарила ей редкий драгоценный дар – настоящее чувство. Потом не поскупилась на долгую разлуку. Тане не удается забыть эту любовь. С ней происходит нечто странное: чужие города кажутся знакомыми, места, где она никогда не была, узнаваемы, а их запахи и звуки будоражат и навевают воспоминания. Где на самом деле во время сна встречаются Таня и Сашка? Удастся ли им разгадать эту тайну и увидеться наяву?
Московского журналиста Юрия Громова в Киеве ждет не только встреча с загадочным информатором, владеющим сведениями о подлинных причинах конфликта на Украине, но и безумная запретная любовь.Как распутать этот остросюжетный клубок? Справится ли герой с нахлынувшими на него катаклизмами? Об этом новый роман Максима Замшева «Весна для репортера».
Роман «Женька, или Безумнейший круиз» продолжает серию любовно-приключенческих произведений автора. Героиня этой книги — молодая эксцентричная женщина, пытающаяся с переменным успехом бороться с собственными пороками. Ее энергия и решительность приводят к самым неожиданным результатам, зачастую диаметрально противоположным ее устремлениям. Пытаясь внести коррективы в свое поведение, она недооценивает силу природного инстинкта и обстоятельств. Соответственно и попадает в ситуации, выбраться из которых может только в силу своей «ненормальности».
Такого Нью-Йорка вы еще не видели.В двадцать втором веке это город-мечта, город самых смелых надежд. Манхэттен – теперь единое здание в тысячу этажей, и каждый его житель о чем-то страстно мечтает, и каждому есть что терять. Пять юношей и девушек ведут отчаянную и беспощадную борьбу, чтобы подняться на вершину мира и жить среди роскоши и наслаждений. Запретная любовь и изощренный обман, роковые тайны и хладнокровный шантаж – все сплелось в гибельную паутину, и неизвестно, сумеет ли кто-нибудь из героев из нее вырваться.
Другой город, новые люди. Прошлое забыто, а будущее светло и безоблачно. Но счастье не бывает долгим, рассыпавшись, словно карточный домик от порыва ветра. Выбор не велик: долгие годы в холодных стенах тюрьмы, или бесконечная гонка в смертельном противостоянии, где нет друзей, а проявления человечности рассматриваются как слабость. Опасный путь, пройти который способен лишь человек с могучим духом, даже если это всего лишь хрупкая девушка.