Уберечь любовь - [29]

* * *

Слуга в белом льняном костюме поспешил открыть перед ней дверь, и она оказалась в знакомой гостиной с камином.

В комнате находился только один человек. Он стоял, скрестив на груди руки, и смотрел в окно. На нем был элегантный серый костюм, легкие летние туфли, о цене которых можно было только догадываться, на руке блестели золотые часы «Патек Филип».

Боясь упасть в обморок от волнения, Эмили тем не менее решила идти в атаку.

— Привет, Клод! — весело и непринужденно, как ей казалось, начала она. Но ее голос прозвучал как-то придушенно, словно он доносился откуда-то из-под воды. От волнения у нее заложило уши.

— Привет, — ответил он равнодушно и холодно, как будто здоровался с посторонним человеком.

Подбородок Эмили невольно стал подрагивать. Не хватало еще расплакаться перед ним. Она пересилила себя и хрипло спросила:

— Зачем ты привез меня сюда?

— Это не мое желание, — спокойно и так же равнодушно ответил он. — Это мой отец. Он сейчас выйдет. Отдыхает после прибытия на «Дезире».

— Это все, что ты можешь мне сказать? — колко заметила она.

Клод повернулся, и глаза их встретились. Какой бы ни был у него тон, лицо выражало совсем другое, и она почувствовала, что весь ее гнев начал испаряться.

— Тебе не кажется, что я заслуживаю хоть каких-то объяснений? Ты ведь обещал беречь меня…

— Я буду тебя беречь, — нежно сказал он. — Ничто на свете не может этого изменить.

Эмили вдруг поняла, что надо непременно бороться. Произошло что-то, что можно еще изменить.

— Клод, — начала она нежно и неуверенно, — а если я попрошу тебя сейчас же бросить этот дом и уехать со мной, что ты на это скажешь?

Он виновато опустил голову.

— Я скажу — нет, — тихо ответил он. Эмили едва не закричала от боли и обиды, но заставила свой голос звучать твердо.

— Ты когда-нибудь… когда-нибудь… хоть капельку любил меня?

— Теперь это не имеет значения, — еще тише ответил Клод, не поднимая головы. — Слишком многое изменилось. Тебе тоже придется с этим смириться.

— Я ничего не понимаю! — в отчаянии закричала Эмили. — Клод, объясни же мне наконец, что здесь происходит. Тебе велели меня бросить? Я угадала?

— У меня не было выбора.

— Выбор всегда есть. — Она подошла и взяла его за руку. — Я выбрала тебя.

Эми потянула его руку к своим губам. Сейчас она коснется его ладони, и он забудет всю эту ерунду. Они снова будут вместе. Он не сможет отказаться…

В этот момент он выдернул свою руку, в глазах его застыл ужас.

— Мне нельзя дотрагиваться до тебя, Эми. И позволять тебе прикасаться к себе я не должен. Между нами все кончено. Не мучай меня.

Эмили услышала, как сзади скрипнула дверь, и оглянулась. На пороге комнаты стоял человек и внимательно смотрел на влюбленных. Широкие брови, сросшиеся на переносице, придавали его лицу властность. Несмотря на возраст, он был все еще красив настоящей сексуальной мужской красотой.

Даже находясь на другом конце комнаты, Эмили чувствовала, какие мощные волны энергии и воли исходят от него. Огромная гостиная была заполнена его магнетизмом. Как же мама смогла уйти от него? — быстро подумала Эмили. Как Клод похож на него! Только она никогда не увидит Клода в старости. От этой мысли ей стало дурно. Этот красивый мужчина хочет отобрать у нее счастье!

Напряженную тишину разорвал густой, немного хрипловатый бас:

— Итак, дитя Люси, наконец-то я увидел тебя. Меня не обманули, ты действительно ее живая копия. Я узнал бы тебе везде, даже не зная, что это ты. Такая же красавица.

Эмили подобралась и холодно ответила:

— Сожалею, что не могу вернуть вам комплимент. Я вовсе не рада вас видеть и никогда бы не узнала вас, так как совершенно вас не знаю. — Это было чистым враньем. Она в любом уголке мира узнала бы лицо с фотографии, которая столько лет пролежала в ячейке номер 72. Эмили искоса поглядела на Клода. Тот стоял неподвижно, словно памятник самому себе, на его застывшем лице не было ни мыслей, ни эмоций, и она вдруг поняла, что не хочет находиться в этой комнате, что сейчас произойдет что-то жуткое, непоправимое. Она не желает этого слышать. Снова зазвучал низкий хрипловатый голос:

— В таком случае позвольте представиться. Я — Оноре Горгульи. И имею честь быть вашим отцом.

— Нет, — слабо запротестовала Эмили. Она повернулась к Клоду, ища поддержки. Он не смотрел на нее. — Скажи, что это неправда!

Клод поднял на нее глаза. Отчаяние, которое застыло в них, говорило лучше всяких слов. Эмили знала, что этот взгляд будет преследовать ее всю жизнь. Потому что в нем был приговор, обрекавший обоих на жизнь в аду, причем у каждого был свой ад.

Это было последнее, что она увидела, прежде чем провалиться в темную бездну, которая разверзлась перед ней.

6

Придя в сознание, Эмили ощутила, что лежит на чем-то мягком. Открывать глаза и возвращаться в этот мир не хотелось. Но она слышала тихие голоса, чьи-то прохладные ласковые руки касались ее лица. Долго притворяться не получится.

Эмили с трудом разлепила тяжелые веки и посмотрела вокруг. Она лежала в небольшой комнате, у кровати горела настольная лампа, какой-то человек склонился над ней.

— Вот вы и снова с нами, милая Эмили, — ласково проговорил он. — Все хорошо. — Он уверенно нащупал ее пульс и удовлетворенно улыбнулся.