Уберечь любовь - [24]

Но Эмили не собирается больше ничего скрывать. Она должна рассказать ему все. Просто разорвать дарственную и никогда не упоминать о ней — этого мало. Прошлое будет стоять за спиной и не давать покоя. До тех пор пока тайна виллы «Дезире» не будет раскрыта, эта история будет отравлять жизнь Эмили, преследовать ее, словно призрак.

А я не хочу жить больше в обществе призраков, твердо сказала себе Эмили и улыбнулась. Больше никаких тайн. Только он и я, и ничего между нами.

— Мадемуазель, вы не возражаете? — услышала она незнакомый голос.

Эми очнулась от своих мыслей и подняла голову. Перед ней стоял старик клерк из банка «Берингс & Берингс».

— О, пожалуйста! — Эмили постаралась улыбнуться как можно приветливее. На самом деле она испытывала удивление и тревогу.

Старик присел на краешек стула.

— Хотите что-нибудь выпить? — любезно предложила Эмили, тщетно пытаясь перебороть готовую вырваться наружу панику. Что ему надо? Зачем он преследует меня? В конце концов, вот прекрасная возможность выяснить это сейчас же, успокоила она себя. Но, так как старик молчал, Эми решила взять инициативу в свои руки. — Мы ведь уже с вами встречались, не так ли? — начала она.

— Клод Горгульи не для тебя, — отчеканил старик.

Эмили едва не поперхнулась от неожиданности. Потом ей в лицо бросилась краска.

— Это никого не касается. Кроме меня, — тихо сказала она, потом добавила: — И его…

— Тут нечего обсуждать! — Старик легко хлопнул ладонью о стол. Эмили показалось, что в его глазах мелькнула тень сочувствия, но голос был по-прежнему сух и холоден. — Не спорь со мной. Вопрос закрыт. Так что бери билет и уезжай навсегда. Ты еще можешь предотвратить беду. — Сказав это, он встал и пошел прочь.

Слишком потрясенная, чтобы двигаться или говорить, Эмили просто смотрела ему вслед. Она взяла стакан, чтобы смочить пересохшее горло, но рука ее так дрожала, что пришлось вернуть стакан на место. В изнеможении она откинулась на спинку стула.

Эмили понимала: их отношения с Клодом не вызовут у жителей Порт-Луи единодушного восторга. Обыватель не может одобрить скоропалительный брак наследника владельца половины острова и никому не известной американки без роду и племени. Она была готова, что кто-нибудь выскажет эти сомнения вслух, но чтобы такое…

Чтобы какой-то старик, не имеющий ни малейшего отношения к семье Клода, будет столь безапелляционно выгонять ее с острова… Эмили не поняла даже, чего больше в его словах — предупреждения или угрозы.

Она попыталась успокоиться и мыслить здраво. Надо просто найти Клода и все ему рассказать. Она пожалуется ему, и все встанет на свои места. Он ее успокоит, объяснит, что бояться нечего, что это просто сумасшедший старик и об этом знает весь остров, что он женоненавистник, не любит свадеб и счастливых людей…

И тут Эмили с ужасом поняла, что не знает, где искать Клода. Конечно, можно пойти к особняку Горгульи, но его может там не оказаться. Эмили представила, что будет чувствовать, пытаясь объяснить кому-то постороннему, что имеет право спрашивать о сыне владельца, потому что она его невеста. Хорошенькое дельце! Она ведь еще не представлена его семье. Может быть, Клод и не собирается никому ничего сообщать. Ну и положение… Найти благовидный предлог, чтобы добиться встречи с Клодом, она не могла: мысли ее путались.

Эмили снова почувствовала то же отчаяние, которое охватило ее, когда джип Клода исчез за поворотом. Паника поднималась откуда-то из живота. Ей снова показалось, что Клод исчез из ее жизни навсегда. И она ничего не могла с этим поделать. Она почему-то знала, что если они и встретятся снова, то ничего уже не будет как прежде. Эмили принялась уговаривать себя, что это женская глупость, пустые эмоции, что завтра Клод приедет в «Норманди», она ему все расскажет, сбросит этот груз и все будет хорошо. Они поедут к озеру, поплавают и смоют с себя все печали. Он обнимет и поцелует ее, она всплакнет у него на плече, и горе растает от ее соленых слез…

Если ты его любишь, то должна доверять, уговаривала она себя. Мало ли что могут наговорить злые люди. Он будет сражаться за их любовь. Представить иное она просто не могла.

Эмили решила прибегнуть к испытанному женскому средству привести чувства в порядок — переодеться, сделать прическу и накраситься. Когда женщина во всеоружии, она способна справиться с любыми проблемами. Много раз ее это выручало. Тем более что до завтрашнего утра ей было совершенно нечем себя занять.

Поднявшись к себе в номер, Эмили решила принять ванну. В здешнем климате это было не такое уж приятное занятие, но ей хотелось расслабиться и отвлечься.

Само приготовление к процессу заняло у нее довольно много времени. Сначала она добавила в воду пену. Мощная струя воды взбила ее, заполнив ею половину объема ванны. Эмили запустила туда руки и принялась, как в детстве, забавляться с пузырящимися шариками. Они переливались разными цветами и лопались с тихим треском. Эмили подкидывала кверху куски пены, ловила их, перекидывала из руки в руку. Она вспоминала детство. Самым любимым ее развлечением в возрасте десяти лет было делать себе немыслимые прически. Это были времена, когда мама уже не заглядывала в ванную и не проверяла, хорошо ли дочь отмыла пятки. Эмили взбивала на голове обильную пену и торчала у зеркала, придумывая фантастические прически. Волосы были длинные и густые, а покрытые мыльной массой, отлично поддавались различным фокусам. Она делала себе рожки, волны, букли, заглаживала так, что голова была похожа на космический шлем, или поднимала наверх, как на картинах семнадцатого века. Из своей головы в эти минуты она могла сделать все, что угодно. Уродливую прическу гнома или роскошную головку сказочной принцессы. Это было удивительное занятие. Если бы мама увидела ее в этот момент, она посмеялась бы… Но Эмили никогда ей об этом не рассказывала. Хорошо, что в доме была ванная. Там, за закрытой дверью, была совершенно другая жизнь.