Убегай! - [6]

– Оставь меня в покое! – крикнула она.

– Пейдж, прошу тебя…

Но Пейдж уже пошла на попятную. Саймон протянул руку, чтобы снова взять ее за предплечье – так несчастный, упавший со скалы, пытается ухватиться за ветку, – но Пейдж пронзительно завизжала.

Множество голов повернулось в их сторону.

Но нет, отступать Саймон не собирался.

– Прошу тебя, просто выслушай меня…

И тогда между ними встал Аарон.

Двое мужчин стояли друг против друга и сверлили один другого глазами. За спиной Аарона съежилась Пейдж. Аарон явно находился под кайфом. Одет он был в джинсовку поверх давно не стиранной белой футболки – самый шик настоящего торчка, правда при полном отсутствии шика. Шея увешана цепочками, рожа обросла щетиной – покушение на последнюю моду, но идет ему как корове седло, – на ногах какие-то рабочие ботинки, нелепые на человеке, который даже под дулом пистолета вряд ли способен трудиться.

– Все в порядке, Пейдж, – спокойно сказал Аарон и слегка усмехнулся, не отрывая взгляда от Саймона. – Иди себе, куда шла, куколка.

Саймон помотал головой:

– Нет, постой…

Но Пейдж, воспользовавшись спиной Аарона как точкой опоры, оттолкнулась и рванула прочь по дорожке.

– Пейдж! – закричал Саймон. – Подожди! Прошу тебя…

Она быстро удалялась. Саймон шагнул вправо и хотел уже бежать за ней, но Аарон сделал то же самое и преградил ему дорогу.

– Пейдж уже взрослая, – сказал он. – Ты не имеешь права…

Саймон размахнулся и врезал Аарону по морде.

Он почувствовал, как под костяшками пальцев нос Аарона проломился, послышался хруст, словно чей-то сапог наступил на птичье гнездо. Струей хлынула кровь.

Аарон упал.

Двое туристов-финнов дружно завопили.

Но Саймону было на них наплевать. Он видел впереди только спину дочери. Вот Пейдж повернула налево и, сойдя с мощеной дорожки, скрылась между деревьями.

– Пейдж, подожди!

Он хотел перепрыгнуть через лежащего и броситься за ней, но Аарон успел схватить его за ногу. Саймон попытался вырваться, но тут увидел людей, они были исполнены самых благих намерений, хотя и явно озадачены – эти люди приближались, их было много, некоторые снимали происходящее на видео своими долбаными мобильниками.

И все кричали на него, требуя, чтобы он оставался на месте.

Саймон пнул кого-то, чуть не упал, но освободился. Побежал по дорожке в ту сторону, где скрылась Пейдж.

Но было уже поздно. Навалилась толпа.

Кто-то попытался схватить Саймона, но он выставил вперед локоть. Человек издал звук, похожий на «уф», и ослабил хватку. Другой обхватил его за пояс. Саймон расцепил его руки, продолжая бежать за дочерью, словно окруженный защитниками нападающий, прорывающийся к линии ворот.

Но их было слишком много.

– Это моя дочь! – кричал он во весь голос. – Пожалуйста… остановите ее…

Но в суматохе его никто не слышал, а возможно, эти люди просто не желали слушать буйного сумасшедшего, которого следовало поскорей повалить на землю и связать.

Еще один турист бросился на него. Потом еще один.

Уже падая, Саймон поднял голову и увидел, что дочь вернулась и стоит на дорожке. И он грохнулся на землю. Попытался снова встать, но на него обрушился град кулаков. Били долго. Когда все закончилось, три ребра и два пальца оказались сломанными. Плюс сотрясение мозга и двадцать три рваные раны, которые пришлось зашивать.

А тогда он ничего не чувствовал, только сердце его рвалось на части.

Еще кто-то упал на него и придавил к земле. Потом под аккомпанемент криков и визгов за него взялись полицейские, перевернули его на живот, кто-то уперся коленом ему в позвоночник, заломил руки назад и надел наручники. Он еще раз приподнял голову и увидел Пейдж: она пряталась за деревом, глядя на него широко раскрытыми глазами.

– Пейдж!

Но она к нему не подошла. А потом и вообще пропала из виду, и Саймон понял, что снова упустил ее.

Глава вторая

Копы оставили Саймона лежать лицом вниз на асфальте, руки скованы за спиной наручниками. Одна из стражей порядка – чернокожая женщина с бейджиком на груди, на котором было написано «Хейс», – наклонилась к нему и сообщила, что он арестован, а потом изложила его права. Саймон метался и бил ногами, вопил что-то о дочери, умолял хоть кого-нибудь, чтобы остановили ее. Хейс терпеливо продолжала говорить, теперь о его праве до допроса хранить молчание и не давать против себя показаний.

Закончив, она выпрямилась и отвернулась. Саймон снова принялся кричать о своей дочери. Никто его не слушал, возможно, потому, что он явно был не в себе, поэтому Саймон попытался успокоиться и говорить как человек благовоспитанный и разумный:

– Офицер! Мэм! Сэр!

Но на него не обращали внимания, занимались опросом свидетелей. Некоторые туристы демонстрировали полицейским заснятое ими видео инцидента, и Саймон догадывался, что эти материалы не сулят ему ничего хорошего.

– Там моя дочь, – снова сказал он. – Я пытался спасти свою дочь. Он похитил ее.

Последняя фраза была, вообще-то, не совсем правдой, но он надеялся хоть так привлечь к себе внимание. И разумеется, ничего не добился.

Саймон повертел головой, посмотрел налево, направо, ища взглядом Аарона. Но того и след простыл.

– Где он? – крикнул Саймон, снова голосом ненормального.