Убаюкать нож - [35]

Мы не успели толком набрать высоту, как флаер вдруг резко качнуло. Кервин вцепился в поручень кресла. Анша не удержалась и упала на меня. Круглое здание генератора покатилось, словно мячик. Хобот ударился о землю и разлетелся на несколько кусков. Более гибкие радары продержались дольше. Они казались крылышками у круглой мухи. Но вот и они брызнули в разные стороны россыпью осколков. Генератор взорвался. Черное и красное рванулось к небесам. «Чаши», – с сожалением подумал я. Разумеется, Анша и Орузоси забыли их взять с собой. Никто и никогда больше не заглянет в Чашу Небытия и не изопьет из нее. И значит, я никогда не встречу подобных мне. Красных Бивней. С тех пор и вот уже двадцать лет я несу груз этого одиночества, и он не становится легче.

– Что за… – пробормотал Орузоси.

– Снижайся! Уходи к горам! Аварийная посадка! – кричали вокруг на разные голоса. – В воздухе нас снимут сразу! К горам! Держи горизонт!

Пилот удирал во все лопатки. Турбины флаера выли, как ветер в степи зимой. По земле поползла жирная черная змея. Я понял, что это трещина, только когда края ее разошлись, обнажив ярусы подземелья. Флаер, подрагивая, как загнанный мерге, пал на утес в предгорьях.

– Слоны! – с благоговением и восторгом прошептала Анша. – Авенс, смотри! Это слоны!

Но я уже и сам увидел.

– Глуши двигатель, – сказал пилоту офицер.

Он оставался необыкновенно спокойным, словно призрачные, сверкающие слоны, вылетевшие из трещины в земле, – самое обычное дело. Слонов было трое. Они словно были сделаны из жидкого разноцветного стекла. Звено флаеров, не успевших сманеврировать, врезалось в бок самого большого из них. Флаеры превратились в три яркие короткие вспышки. Слон яростно потряс ушами.

– Глуши, – повторил офицер чуть громче. – Они видят только энергетические контуры.

Пилот выполнил команду – и вовремя. Слоны развернулись спиной друг к другу. Если бы они были материальны, тень от них накрыла бы почти весь кратер. Вытянув хоботы, они дунули на предгорья. Те флаеры, что все еще находились в воздухе, разлетелись в стороны, кружась, как осенние листья. Один из них врезался в горы рядом с нами и взорвался.

Один из слонов задрал хобот и затрубил. Уши его развернулись полностью, как два огромных паруса. Слоны начали подниматься в небо. Последний из них задержался. Он медленно и величаво повернулся вокруг своей оси. Создавалось впечатление, что он что-то ищет, скользя взглядом по земле. И когда его прозрачные глаза остановились на нашем флаере, я уже знал, кого он ищет. Если бы я сейчас поднялся на чердак, он увидел бы меня – и растоптал бы флаер. Но я устоял перед искушением глянуть, каков он на самом деле. Разочарованный слон отвернулся и последовал за товарищами. Он взмыл в небо рывком, словно ракета.

Однако во снах я иногда вижу, как наши взгляды встречаются. Слон находит меня. Он устремляется ко мне, прижав уши к бокам, чтобы уменьшить парусность. Но я всегда успеваю проснуться раньше, чем слон успевает долететь до нашего флаера.

– Что это было? – спросила Анша.

– Эллориты, – ответил офицер и усмехнулся.

Теперь, когда он снял фуражку, оказалось, что он пепельный блондин. На вид ему можно было дать и сорок лет, и шестьдесят.

– Если у нрунитан были эллориты, зачем они бежали… – пробормотал Фолрэш.

Лицо его по цвету все еще мало отличалось от волос офицера, но по крайней мере черные круги под глазами исчезли.

Офицер усмехнулся, небрежным жестом закинул ногу на ногу. Расстегнул тугой воротничок мундира. Я увидел татуировку у него на шее – острый конец лепестка пламени или цветка.

– Есть вещи, которых не делали даже эллориты, – сказал офицер. – Если они хотели оставаться в кругу своих братьев как равные.

Пилот убедился, что опасность миновала, поднял флаер в воздух и повел его вверх, к пикам гор.

– Меня зовут Анша Таринди, – со своей всегдашней прямолинейностью сказала моя боевая подруга, с интересом глядя на офицера. – У меня нет воинского звания, но все равно хотелось бы узнать ваше…

Он чуть улыбнулся и ответил:

– Фосерри Дэззуо, капитан, департамент контрразведки Орионского Альянса.

Он покосился на меня, и я понял – он знает, кого перед уходом искал последний нрунитанский эллорит. Мы летели молча, слишком уставшие, чтобы радоваться спасению. Когда Анша отлучилась на минутку, Фосерри негромко сказал мне:

– Ты занимался любовью и знаешь, что сам по себе инструмент, которым ты владеешь, – ничто. Нужно еще научиться обращаться с ним.

Я осторожно кивнул.

– Ты вел себя очень глупо, – сказал Фосерри.

Его зеленые глаза мерцали, как Ану и Баазе над кратером Небесного Огня.

– Ты не лишился своих бивней и хобота по чистой случайности, – продолжал он. – Дуракам везет. А если бы ты их сломал, то тебя уже ничто не спасло бы.

– Даже вы?

– Даже я, – усмехаясь, сказал он.

Я молчал и ждал. Если бы наш диалог писал сценарист из той кинокомпании, где работала мама, сейчас Дэззуо обязательно произнес бы: «Нам нужны такие парни, как ты. Почему бы тебе не стать одним из нас?» Но Дэззуо молчал, смотрел на обзорный экран, где проносились страшные голые пики гор, окружавших кратер Небесного Огня.