Убаюкать нож - [34]

Фолрэш улыбнулся:

– Я жил только ради этого… Только ради этого и был создан…

Глаза его начали светлеть, приобретая тот нежно-розовый оттенок, что свойственен глазам мертвых. Я обессиленно опустился на пол рядом с ним. Прислонился к колонне, вяло подумав о том, что Чаши надо бы из нее вынуть.

– О Белый, он сейчас умрет! – воскликнула Анша. – Фолрэш, не надо! Что ты любил?

Она потрясла его:

– Ты слышишь меня? Что тебе нравилось делать?

– Водить флаер, – с трудом ответил Фолрэш.

«Ну конечно, – подумал я. – Он ведь тоже вельче».

– Я участвовал в гонках, хотя меня потом наказали за это – я мог разбиться…

– Ты будешь штурманом звездолета, – сказал я. – Самого лучшего зведолета во Вселенной, я тебе это обещаю, Фолрэш!

Он слабо улыбнулся. В проеме огромного рта, где находился вход в генератор, появился Катимаро.

– Кстати о звездолетах, – сказал он. – Есть две новости, хорошая и плохая. Хорошая – это то, что…

– Они уже здесь, – прошептал Фолрэш.

– Да. Бомбардировщики с гуманитарной помощью. Они летят, как рой обозленных пчел.

Оперативно они, подумал я без всякой радости. Я вдруг осознал, что, пока мы тут метались по кратеру, как тараканы по раскаленной сковородке, тысячи людей ели и спали, не отходя от флаеров. Дежурные не сводили глаз с датчиков, замерявших интенсивность силового поля над кратером Небесного Огня. Механики в сотый раз делали профилактику двигателей, наверняка ругаясь на то, что полностью снаряженный ракетами флаер в нарушение правил так долго находится на земле.

– Это хорошая новость, – заметила Анша. – А какая плохая?

– Тот отряд, который ты почуяла, только что поднялся на поверхность, – ответил Орузоси. – Они вышли из лифта тут неподалеку.

Фолрэш снова улыбнулся мне.

– Авенс, ты обижался, что мы не дали тебе подраться, – сказал он. – Вот твоя очередь и пришла.

Я поднялся и, прихрамывая, вышел наружу. Подумал о том, что обожженные бивни могут больше и не вонзиться в брюхо Вечности. Пулемет мог и вовсе спечься. Взглянул на небо, которое над кратером Небесного Огня впервые за тысячу лет было голубым. На флаеры, клином, словно перелетные птицы, тянувшиеся с севера. На приближающийся отряд. Это были не тараканы и не ящеры, а люди.

И поднялся на чердак. Меня как будто кто ударил кулаком в лицо со всего размаху. Я зажмурился, попятился и только тут понял, что эти огненные сверла, вонзившиеся в мою голову, – это мои поврежденные бивни и хобот. Я устроился в гнезде пулеметчика и воткнул бивни в серую, поблескивающую пустоту, что окружала меня. Сразу стало легче. Кровь Вечности наполнила мои бивни, успокоила боль и залечила раны. Я ощутил необычайную ясность сознания. Фигурки, словно вырезанные из серых лохмотьев, уже спешили ко мне.

Ствол пулемета крутанулся.

Эпилог

– Авенс, это свои! – отчаянно закричал кто-то. – Это Кервин! Прекрати!

Я от удивления прекратил, отряхнул кровь с кончиков бивней. Обнаружил себя по колено в беловато-розовой каше и несколько озадачился. Ноги подрагивали от приятной усталости. Бедро почти не болело.

Я увидел флаеры. Они суетливо кружились над предгорьями, словно опасаясь спускаться в глубину огромной воронки. Слышался гул отдаленных взрывов. Черный дым медленно полз вниз по склону, приближаясь к нам. Шагах в двадцати от меня находился флаер. Из-за его стальных опор на меня со страхом смотрели люди в серо-зеленой форме госбезопасности. В первый момент я не узнал Кервина – он сильно похудел. Я дохромал до него.

– Слезы Белого, я уж боялся, что никогда тебя не увижу, – сказал я и крепко обнял его.

– А я ведь от тех увальней ушел тогда, – смеясь и плача, ответил Кервин. – От шиварео в горах ушел, через хребет перебрался. Чуть не сдох там, на перевале, а вот они подобрали меня…

Он махнул рукой на людей, укрывавшихся за флаером. Напряжение заметно спало. От группы отделился офицер и направился к нам.

– Уговорил, чтобы с собой взяли, когда за вами полетят, – продолжал тем временем Кервин.

Он посмотрел на меня с робкой надеждой и страхом. И наконец заставил себя произнести это:

– Остался кто-нибудь еще из «наших», Авенс?

Я кивнул и обернулся. Я хотел указать на генератор, где прятались остальные. Но они уже бежали к нам, по большой дуге обходя большую розовую лужу, из которой торчали какие-то белесые осколки. Орузоси и Анша тащили Фолрэша под руки. Я уставился на лужу. Когда я вышел, ее здесь не было, это я точно помнил.

Здесь был отряд нрунитан, посланный уничтожить святотатцев, осквернивших генератор.

– Кто здесь старший? – спросил офицер.

Орузоси представился.

– В генераторе еще кто-нибудь остался? Раненые, может быть? Помощь нужна?

– Нет. Можно уходить, – ответил Орузоси.

В этот момент земля под ногами у нас ощутимо дрогнула. Я от неожиданности чуть не упал.

– Это началось сразу, как ты вышел, – сказала Анша, заботливо беря меня под руку. – Мы думали, что это тоже ты.

– Нет, это не я, – глупо пробормотал я в ответ.

Земля снова подпрыгнула у нас под ногами. Раздался отчетливый гул. Я увидел, как спица огромного хобота покачнулась. Затрещали веера ноосферных радаров. Меня буквально дотащили до флаера – нога совсем отказывалась слушаться. Мы захлопнули люки и взлетели. Я попросился сесть у экрана внешнего обзора. Мне хотелось хоть раз увидеть не картинку, что все еще транслировал генератор, а взглянуть на кратер Небесного Огня сверху. Узнать, каким он был на самом деле и каким ему недолго предстояло оставаться: бесконечные поля картошки, капусты, свеклы, деревни рабов и башенки лифтов, ведущих вниз, прочь от опасного солнечного света.