Уайтбол - [40]

В космосе места хватит на всех, но жадность, должно быть, уже пропитала наш мозг до самого дна. Мы отучились ее распознавать…

Пилоты «Стрижа», отправленного в разведку, имели счастье наблюдать исчезновение муравейника своими глазами.

— …на секунду осветился — не вспышка, слабенько так. Как подсветка изнутри. И все, убег.

— Ясно. Что купол?

— Несколько соседей продолжают тут ползать.

— Маньяки, мать их. Не уходите со связи. Крутитесь там. Все фиксировать.

Христо обернулся к Володе:

— Как думаешь, почему они смылись?

Осипенко пожал плечами:

— Я бы на их месте тоже смылся. Ребята прямо над «сопкой» пролетели.

— Атака с воздуха, значит… Слушай! Теперь понятно, почему большого вулкана не оказалось на карте. Карта составлялась сразу после посадки «Ганимеда». Мы же им почти на голову падали, — Христо усмехнулся:

— А Станкевич так вообще предлагал сесть у них на склоне.

— Экстремал, блин, — буркнул Осипенко. — Между прочим, невесело это все. Если они расценивают наше поведение как воздушные налеты — жди ответных мер.

Капитан поморщился:

— Да ну. Зачем ответные меры, когда они запросто сматываются от любого налета? Меня другое волнует. Какого им нужно от нашей станции?

— Сходи, поинтересуйся.

В рубку вошел специалист по контактам.

— Капитан! Последние события обязывают вас поднять «Ганимед» на орбиту. Дальше испытывать судьбу — преступление.

— Я не готов расценивать действия циклопов как агрессию.

— Только потому, что в куполе нет людей?

— Циклопы изучают чужой муравейник. Это автоматически означает погром?

— Это автоматически означает отмену полевых работ. Полностью. Соседи не оставят нас в покое. Если полевые работы отменяются, какой смысл кораблю оставаться на поверхности?

— Хотя бы чтоб не жечь топливо без нужды, — буркнул Осипенко.

— Без нужды?!

— Пойдите к черту, Андрей! — взорвался Христо. — Неужели вам с вашей богатой фантазией до сих пор не ясно: с такими способностями они не то, что на орбиту — на Землю допрыгнут!..

Розовский вздохнул:

— Могу я, по крайней мере, поинтересоваться вашими дальнейшими планами?

— Сидеть в корабле. Наблюдать, как терзают купол. А через несколько часов ожидаются переговоры с Землей. Вы тоже можете в них поучаствовать, если мне не доверяете.

— Хорошо.

Розовский вышел.

Осипенко взглянул на капитана и криво усмехнулся:

— Твоя взяла, кэп. Теперь Центру придется принять решение. Но, бл…, использовать людей в качестве живца… Сам — хрен с тобой, твое дело, в конце концов. А ребята в камикадзе не просились.

Христо поморщился:

— Ни фига ты не понял. Мы тут все в качестве живца, хотим этого или нет. А дальше будет еще хуже.

— Почему?

— Да так. Имеет смысл подружиться с Чужими. Они скорее пощадят, чем свои.

— Может быть, Земля отзовет «Ганимед», — без малейшей уверенности предположил Володя. — Есть мысль, что экспедиция себя уже окупила.

Капитан только улыбнулся.

* * *

Люди сидели в корабле и ждали, чем закончится визит соседей. «Стриж» крутился по периметру станции, прочесывая, квадрат за квадратом, несколько километров прилегающей территории… Маленький «муравейник» больше не появлялся.

А через час в злополучный купол ударил метеорит. Небольшой камешек. На участок, где располагалась буровая, даже крошка не долетела.

Камень разворотил центр шатра. Пилоты, полюбовавшиеся сверху на разрушения, поставили предварительный диагноз: по меньшей мере, жилой модуль приказал долго жить.

— Заколдованная какая-то станция, — сокрушенно произнес дежурный радист. — Неправильно у нас тестируют полевое оборудование. Надо бабку на контроль запускать, с присыпками против сглаза.

— Точно. Сколько уже пришлось на этот злосчастный купол. Всего-то неделю стоит…

Судьба двоих циклопов, восседавших на крыше сооружения, никаких сомнений не вызывала. Еще четыре тела корчились в судорогах на периферии развороченного шатра.

— Почему сородичи не забирают их? — мрачно сказал Христо минут пятнадцать спустя.

— Может, эта группа — камикадзе. Их уже списали, — предположил дежурный.

— Глупо. И непохоже на…

— На что?

— Не знаю. «Стриж», как слышно? Возвращайтесь. Посадка около корабля.

— Какого… ты опять собрался делать? — насторожился Осипенко.

— Если в ближайшие пятнадцать минут за этими не прилетят — мы их отвезем. Выгрузим где-нибудь в километре от муравейника, дадим дальний свет и смоемся. Дальше соседи сами решат — лечить, добивать или бросить.

— Их уже бросили, Христо.

— Циклопы боятся «Стрижа», ты сам сказал. Потому и не идут сюда. Из-за нас не идут, и это плохо.

— А ну как твои жмурики в дороге совсем загнутся?..

— Войчек говорил — они живучие. Может, дотянут.

— Кэп, на Земле тебя посадят.

— Если мы туда попадем.

…Следующая сцена, нечаянным свидетелем которой я стал, не попала ни в один источник, документальный или художественный. Почему не попала — читатель скоро поймет.

Сейчас об этом уже можно рассказать: все участники — Ведов, Розовский, Осипенко — давно ушли в мир иной.

А тогда мы молчали.

Несколько добровольцев — капитан, пилот, штурман и четверо полевиков — собирались на выход, когда в коридоре появился взбешенный спец по контактам.

— Христо, вы окончательно решили поставить крест на себе, экспедиции и землянах? Или я чего-то не понял?