Уакерос - [17]

– Ответь ему, – холодным тоном приказал правитель, сверля жену опасным взглядом.

– Я не знаю, – тихо прошептала Фуратена, понимая, что для неё всё уже кончено. – Я не знаю… что это…

– Врешь, – завизжал жрец, потеряв на время своё хвалёное самообладание. – Признайся, ты изменила правителю со змеем?.. Отвечай, кто был тот юноша, который сегодня утром выходил из твоих покоев… Кто он?..

– Я не знаю… – повторила Фуратена, опуская глаза.

Ей уже было всё равно.

Главное, чтобы её мучили не долго, хотя рассчитывать на это было, конечно же, наивно.

– Ладно, – жрец быстро переглянулся с правителем.

Кемунтесуса в ответ презрительно скривил губы, любимая жена для него уже была несколько часов как мертва. Теперь её судьба правителя нисколько не интересовала. Он больше не был её владельцем и её защитником. Он отдавал Фуратену жрецам.

– Сегодня вечером ты всё нам расскажешь, – противно прошипел жрец, сжимая локоть изменницы. – Это произойдёт на закате, прилюдно. Ты сильно пожалеешь о том, что совершила, но раскаяние всё равно не спасет тебя от пыток…

Место казни Фуратены было выбрано не случайно.

Жрецы решили казнить, предавшую правителя жену, на берегу Зеркального Озера. Именно там, где как утверждали очевидцы, утром утопился соблазнивший красавицу преступник.

Перед самым заходом солнца у Зеркального Озера собралось огромное количество народа. Многие хотели поглядеть на невиданное событие. Перед казнью жрецы собирались подвергнуть красавицу пыткам, дабы та при всех созналась в прелюбодеянии.

Правитель Кемунтесуса восседал на небольшом деревянном возвышении прямо напротив места жестокой расправы. По правую руку от правителя стояла маленькая девочка лет пяти, она должна была по достижении зрелого возраста родить наследника Кемунтесусы. Правитель хотел, чтобы девочка обязательно присутствовала на казни своей матери. Это будет хороший урок для ребёнка и одновременно сделает смерть Фуратены ещё более ужасной.

Красавицу торжественно привязали к толстому бревну, подвешенному над большим позолоченным чаном с кипящим маслом. Именно в это масло и собирались постепенно погружать девушку жрецы, пока она не сознается в своём преступлении.

Сама же Фуратена была абсолютно безучастна к происходящему, даже не пытаясь сопротивляться, когда её привязывали к бревну чудовищного орудия пыток.

Девушка принялась кричать и вырываться лишь тогда, когда увидела рядом с Кемунтесусой свою дочь.

– Ты чудовище, – кричала и бесновалась Фуратена, – будь ты проклят…

Но правитель в ответ лишь холодно улыбнулся.

– Начинайте, – наконец приказал он, и двое жрецов принялись с помощью длинных верёвок вращать массивное бревно с жертвой. С каждым оборотом Фуратена опускалась всё ниже и ниже к котлу с кипящей смертью.

Внезапно девушка услышала шепот, раздавшийся прямо у неё в голове. Сначала она решила, что сходит с ума, но голос непрерывно повторял одно и то же: «Ничего не бойся». Фуратена вздрогнула, устремив свой взгляд в сторону близкого озера.

Глаза всех присутствующих на казни были прикованы к извивающейся на бревне жертве, поэтому никто кроме Фуратены не заметил, как зеркально гладкая поверхность озера за какие-то доли секунд покрылась маленькими фонтанчиками, словно там бушевал неистовый тропический дождь.

– Ничего не бойся, – шептал на ухо девушке вкрадчивый голос, – тебе ничего не угрожает…

Ноги Фуратены медленно коснулись кипящей поверхности, вот они погрузились в неё по щиколотки, ещё немного и кипящее масло достигнет колен…

Девушка зажмурилась, но к своему удивлению ничего не почувствовала. Совершенно ничего. Ни боли, ни жжения, ничего.

Фуратена с удивлением открыла глаза и недоверчиво посмотрела в позолоченный чан.

В чане была обыкновенная речная вода.

Кипящее масло исчезло.

И тогда Фуратена рассмеялась, да так, что от неё в страхе отшатнулись, заподозрившие неладное жрецы. Так мог смеяться кто угодно, но только не подвергаемая пыткам жертва. Наверное, так мог бы смеяться безумный бог войны Гигвае, убивающий каждую осень своего брата Чиба-Фруиме, воскресающего весной ради новой войны.

Верёвки, опутывающие запястья и лодыжки девушки внезапно ослабли и, превратившись в маленьких змей, поползли вниз на землю. Один из жрецов вскрикнул и через секунду упал замертво, ужаленный маленькой юркой зелёной змеёй. Ещё один жрец схватился за горло, обвитое живым зелёным ошёйником.

Этого было достаточно, чтобы оставшиеся в живых жрецы бросились бежать. Всё случилось настолько неожиданно, что присутствующие не сразу поняли, ЧТО произошло.

Стремительно выбравшись из позолоченного чана, Фуратена ринулась к повелителю. Искушение вонзить пальцы в ненавистное горло было очень велико, но девушка сдержалась. Воинственные телохранители гуеча не успели ничего сделать. Фуратена ловко подхватила на руки заплаканного ребёнка, бросившись к спасительному озеру. Ей в спину со свистом полетело несколько стрел – бритоголовые гуеча, наконец, очнулись. Но то ли у них дрожали руки, то ли невидимая сила отводила от бегущей девушки стрелы, ни одна из них не достигла живой цели.

Фуратена бежала к озеру. Путь в любую другую сторону был отрезан толпой. Кто-то швырнул в беглянку копьё, но так же как и стрелков из лука, неизвестного метателя постигла неудача. Дико взревел Кемунтесуса, боясь, что кто-нибудь случайно может ранить ребёнка.