У врат царства - [2]

Карено. Я лучше всего думаю, когда один, Элина.

Элина. Да, я это понимаю, но мне от этого не легче.

Карено. Это вpeменнo. Уверяю тебя. Это временно. Потерпи немного, все устроится. (Искренно.) Кaк мило, что ты убрала все это белье. Оно мне напоминало о снеге, и я не мог работать. Ты прелестна, Элина.

Элина (подходит к столу). Правда?

Карено. Да, да, ты прелестна. (Садится.) Ну, слушай. Я встретил Бондесена.

Элина. Я его не знаю.

Карено. Разве?.. Это газетчик. Журналист. Кроме того, он перебежчик, но это не важно. Он все знает, о чем говорят и чтО делают. Да, они все опять настроены против меня!

Элина. Опять настроены против тебя?

Карено. Moeй немецкой статьей.

Элина. Это тебе сказал Эндресен?

Карено. Бондесен. Нет, прямо он этого не говорил, но дал понять. Я его спросил, думает ли он, что на этот раз меня не встретят ненавистью и бранью. Но он этого не думает. — «Вам собственно нечего и ждать другого», — сказал он.

Элина. Он сказал: те6е нечего ждать другого?

Карено. Да. Потому что я напал на одного из наших величайших ученых авторитетов, сказал он.

Элина. На кого же ты напал?

Карено. На профессора Гюллинга.

Элина. Боже мой, ты и на него напал!

Карено. Ты не должна так говорить, Элина. Я нападаю на небо и на землю. Почему же я не могу напасть на профессора Гюллинга? Я нападаю на все, чтС стоит на моем пути.

Элина. Да, да, я только так сказала.

Карено. Я знаю; ты моя верная опора. Я не могу достаточно отблагодарить тебя за все это время; оно особенно важно для меня. Пока ты со мной, они меня не одолеют.

Элина (протягивает руку через стол, снимает с него шляпу и гладит его волосы).

Карено. Потом я прихожу в библиотеку, подаю свои записки, получаю книги. Bдpyг библиотекарь мне говорит: «Тут справлялись о вашем адресе». — «Кто?». — Спрашиваю я. — «Профессор Гюллинг», — отвечает она. (Смотрит на нее.)

Элина. Ах!

Кapeнo. Да, не правда ли? Теперь все заволновались.

Элина. Я боюсь за тебя, Ивар…

Карено (улыбается). Нет, тебе нечего за меня бояться. Никто мне ничего не может сделать.

Элина. О, если все на тебя набросятся!

Карено. Но теперь наоборот: я на всех бросаюсь.

Элина. Да, правда.

Кapeно. Одна вещь может меня свалить. Долги могут меня свалить. (Bстaeт и беспокойно ходит взад и вперед по садовой дорожке.) Если я на днях не получу аванса, они могут прийти и описать нас; они даже крышу снимут над нами.

Элина. Но вещей, которые нам дали отец и мать, они не получат.

Карено. Надеюсь, до этого но дойдет.

Элина. Если дойдет. Я про это и говорю.

Карено. Если они придут, то возьмут все, чтО есть.

Элина. Посмотрим. Ты думаешь, и подсвечники тоже?

Карено. Это ведь серебро.

Элина. Подсвечники они возьму прежде всего.

Элина. Посмотрим.

Карено. Но, милая, как же ты им помешаешь?

Элина (меняя тон). Да, ты прав. Как тут помешать?.. Что я хотела сказать — как ты думаешь, для чего профессор Гюллинг спрашивал твой адрес?

Карено. Не знаю. Мне безразлично… Может быть, он пришлет мне маленькое снисходительное письмо. У них обыкновение поступать так. (Останавливается.) Должен сказать одно, Элина: тС, что профессор Гюллинг сидит в библиотеке, читает мою статью, делает свои пометки и потом, узнаёт мой адрес — уж что-нибудь да значить.

Элина. Конечно. Я именно об этом подумала.

Карено. Можешь быть увеpeнa! Профессору Гюллингу, надо полагать, не для чего считаться со мной. Такая одинокая птица, как я…

Элина. Да, такая одинокая птица. Такой одинокий орел, но…

Карено (улыбаясь). Ну, положим, не орел, но…

Элина. Но и не голубь, не правда ли?

Карено (молчит).

Элина. Но и не ворон?

Карено (молчит).

Элина. И коршуном тебя также нельзя назвать, чтО?

Карено. Не понимаю, к чему ты перечислять всех этих птиц?

Элина. Вот теперь ты опять у6ежден, что я говорю глупости, но это правда.

Карено (надевает шляпу). Мне некогда болтать, пора за работу. Я хочу сегодня написать еще одну главу, прежде чем отнести рукопись. Тогда я приступлю к последней части. Да, тебе кланялся Йервен. Он сказал, что как-нибудь зайдет к нам вечером.

Элина. Boт как.

Карено. И приведет с собой Бондесена. Я просил привести свою невесту. Taк что наконец мы ее увидим.

Элина. Эндресен? Этот перебежчик?

Карено. Бондесен. Да, говорят, что он перебежчик. Впрочем, я его мало знаю, несколько раз встречал с Йервеном. (Встает.)

Элина. А когда ты думаешь получить это письмо, Ивар?

Карено. Какое письмо?

Элина. Письмо от профессора.

Карено. Но, милая, ведь совершенно неизвестно, пришлет ли он мне письмо?

Элина. Может быть, он сам придет?

Карено. О, нет, Элина.

Элина (робко). Разве это не может случиться?

Карено. Ну, ну, ну! Нет, это не может случиться. Да и с какой стати профессору Гюллингу приходить сюда?

Элина. Может быть, он и не живет в этой стороне?

Карено. Нет, он живет здесь, по нашей улице. Но чтС из этого? Пусть живет, где хочет. Нет, мне нужно заниматься. (3aдумчиво идет по саду и возвращается.) А если я не получу аванс? Сколько времени мы можем держаться? Есть у нас запас провизии?

Элина (взяв маленькую корзинку и намереваясь идти за мужем). На некоторое время хватит. (Ставит корзину на землю).

Карено. А есть у нас?.. (С надеждой) Видишь ли, Элина, определенного обещания он мне не дал. «Принесите рукопись!» — Сказал он, но сказал тоном известного обещания, вовсе не отказывая. 3автра я приду с рукописью.