У Волги и на Кубани - [120]

А Военный совет фронта, делая ставку на еще более широкое развертывание партизанской борьбы в тылу врага, требовал от них решительных действий. В своей директиве от 10 ноября он предлагал, в частности, проводить налеты на гитлеровцев на участках дорог Карасубазар (Белогорск) — Феодосия, Бахчисарай — Севастополь. А на наиболее важные объекты — населенные пункты, аэродромы, склады, опорные пункты — предлагалось производить внезапные налеты крупными силами. Важными задачами партизан являлись срыв подхода резервов к плацдармам и нарушение связи между штабами.

Глава третья Есть оперативный плацдарм!

Начавшееся 11 ноября наступление наших войск под Керчью шло тяжело. Объясняется это тем, что с высот противнику нетрудно было обнаружить выдвижение наших войск и районы их сосредоточения, поэтому он своевременно мог серьезно усиливать свою группировку. Здесь действовало уже семь дивизий: 73, 130, 11, 98-я и учебная немецкие и две дивизии румын — 3-я и 6-я. Враг располагал сильной артиллерией и авиацией. Занимая господствующие высоты, в частности гору Митридат, он поливал с них наши части огнем всех видов. А наши батарейцы, не видя расположения на высотах вражеских огневых точек, не могли успешно отвечать. Наступающим войскам главную огневую помощь оказывала авиация.

Бои шли ежедневно до 16 ноября, но крупного успеха достигнуто не было. Части 11-го гвардейского стрелкового корпуса генерала В. Ф. Сергацкова, вместе с которыми действовала 63-я танковая бригада, смогли овладеть только рядом высот. Дивизии 16-го стрелкового корпуса на подступах к Керчи разбили крупную группировку противника. На поле боя осталось свыше 1500 трупов гитлеровских солдат, 26 орудий, 14 минометов и 70 пулеметов. Корпус вышел к северо-восточной окраине Керчи, но городом овладеть не смог. В боях 16 ноября погиб командир 339-й стрелковой дивизии полковник Теодор Сергеевич Кулаков. На следующий день после его гибели поступил приказ о присвоении ему воинского звания генерал-майора, а вскоре ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

Десант под Керчью хотя и вынудил противника часть своих сил из-под Эльтигена перебросить сюда, однако не намного облегчил положение десантников Гладкова. Противник, продолжая сохранять превосходство над ними в наземных войсках и в морских силах (катерах и крупных боевых судах), решил теперь не допускать подвоза подкреплений на плацдарм, взять десантников измором и добить огневыми ударами. Из Феодосии к юго-восточному берегу Крыма, в пролив и непосредственно к Эльтигену продолжали подходить новые эскадры быстроходных десантных барж. Штурмовая и бомбардировочная авиация Черноморского флота била по ним. Вступали в дерзкую, смелую и отчаянную борьбу с вражескими морскими силами и небольшие группы наших катеров. Враг нес потери, но полностью воспрепятствовать подходу гитлеровцев к берегу мы не могли. Десант уже на восьмой день операции оказался полностью блокирован с моря. Борьба в проливе и на плацдарме у Эльтигена еще более обострилась.

С целью прорыва морской блокады врага авиация Черноморского флота усилила удары по вражеским катерам и боевым десантным судам. Не раз обрушивала огонь и наша дальнобойная артиллерия по порту Камыш-Бурун, где частично базировались немецкие быстроходные баржи и катера, в результате чего более 20 десантных барж и катеров и более 30 других вражеских плавсредств было уничтожено, а две баржи сели на мель у Тузлы. Но окончательно снять вражескую блокаду все же не удалось. Перевозки войск на эльтигенский плацдарм стали невозможными. Лишь небольшие группы судов, а чаще в одиночку, с огромным трудом пробивались к нему, чтобы доставить боеприпасы, продовольствие и вывезти раненых. Командарм Леселидзе много раз переносил массированный артиллерийский огонь с одного участка на другой и удачно направлял полки штурмовиков и бомбардировщиков для удара по группировкам врага, чтобы поддержать десант. Артиллерия и авиация с Тамани делали все, чтобы помочь десантникам на плацдарме, и не раз выручали их в критические минуты. А они сражались мужественно и стойко, несмотря на невероятные трудности, которые испытывали.

Уместно здесь сказать и о самом командире 318-й стрелковой дивизии — командующем десантом на эльтигенском плацдарме полковнике Василии Федоровиче Гладкове. Это был человек кремнисто-твердый, храбрый, по-солдатски прямолинейный, искренний, внутренне очень собранный. Он обладал железной волей и не боялся идти на риск, на смелые и дерзкие решения, принимая на себя всю ответственность за их последствия. А огромный боевой опыт выработал в нем самообладание, отвагу, решительность, развил умение разгадывать замыслы противника.

Василий Федорович обладал и еще одним драгоценным качеством — исключительным спокойствием даже в самых критических ситуациях боя, что благотворно сказывалось на всех его подчиненных, командирах и рядовых.

Командование фронта и 18-й армии регулярно получало от Гладкова краткие, но точные и совершенно ясные доклады и донесения о положении дел на плацдарме, об оценке сил врага и его намерении, о трудностях борьбы. Но в них всегда виделся боевой дух воинов, их стремление к победе над врагом и уверенность в ней.