У «Волчьего логова» - [87]
Кто-то из мужиков сориентировался и крикнул: «Бежим! Всех не перебьют — лес рядом!» И все стали разбегаться. Фашисты убили тогда 104 человека. Остальным удалось бежать.
НОВЫЕ ВРЕМЕНА — НОВАЯ ТАКТИКА
В отряд приходили последние подпольщики из Павловки, Стрижавки, Янова, Каменогорки… Довгань с Игорем решили забрать в отряд и Олю Коцюбинскую. Просилась в отряд и Таня Джуринская.
Партизаны встретились с подпольщиками в условленном месте, на знаменитом пятом посту лесного лагеря. Довгань просил Таню остаться еще на некоторое время в подполье.
— Стрелять у нас есть кому, — пояснил он, — а представь себе, как смогли бы мы жить без таких помощников, как ты, как Милентий Кульчицкий, как лесники Анисим Борисюк, Флор Зверхшановский и его сестра Марта?
— Вообще-то… конечно, — нехотя соглашалась Таня. — В Янове и лекарства можно достать, человека спрятать, нужные сведения раздобыть. Ладно, подожду еще…
После этого партизаны с Олей пошли в отряд, а Таня с тетей Катей — матерью Игоря и Оли Коцюбинских, — тяжело вздыхая, направились в свой Янов. В это время «шуля» уже перестала существовать. Партизаны осуществили нападение на квартиру ляйтера и сожгли все документы. Самого коменданта уже не застали: его, по всей вероятности, отправили на фронт.
Придя домой, Таня заболела, а когда немного поправилась, получила важное задание.
Дело в том, что партизаны раздобыли несколько пудов взрывчатки и находилась она теперь в Корделевке. Надо было ее доставить в отряд, а для этого переправить через Буг. Но мост усиленно охранялся.
Эта «закавыка» не давала Тане покоя. Может быть, переправить груз в лодке? Но в районе Янова, чтобы выйти на берег реки, надо долго идти по тонкому болоту…
Штаб охраны моста находился в одном из помещений бывшего детдома. Начальником охраны был низенький толстый немец, пьяница и бабник. В этот детдом по старой привычке ходила к «своим» детям и Танина сестра Люба, которая до войны работала там воспитательницей. Почти все воспитатели каждый день оккупации оставались с детьми. Начальник охраны поэтому был немного знаком с Любой, как и с ее коллегами.
Вот и решили, что в воскресенье Люба отметит свой «день рождения» и пригласит в гости начальника охраны. Партизаны подъедут под видом родственников из Гущинец и тоже будут за столом. Если удастся, взрывчатку вывезут сразу же, а если не удастся, оставят ее у Джуринских до тех пор, пока не придумают более надежный способ доставки.
Операция удалась. Партизаны подпоили фашиста, и он сам сопровождал сани до моста. Там его высадили, и он, напевая себе под нос какую-то песенку, поплелся в село. Охрана молча пропустила сани. Только на противоположном берегу один из немцев засунул руку в сено… Хлопцы подстегнули лошадей, запели… и помчали заснеженной дорогой.
В условиях жестокой борьбы с оккупантами, под руководством партийной организации, которая имела теперь свои группы во всех отрядах, быстро взрослели юноши, становились настоящими бойцами. Сознание того, что гитлеровцы за каждый неосторожный шаг народных мстителей, за каждое нападение на фашистов и полицаев в каком-либо селе или вблизи него будут мстить партизанским семьям, сознание того, что за каждого убитого фашиста расплачиваются ни в чем не повинные советские люди, постепенно заставляло партизан изменять тактику, да и условия для этого становились все более подходящими.
Теперь после удачно проведенной диверсии или засады не было необходимости оставаться неизвестными, отсиживаться в каком-либо селе. Партизаны с боем отступали к лесу, куда оккупанты небольшими силами заходить не отваживались. Большие же карательные экспедиции, которые пытались организовать охранные подразделения «Вервольфа» и винницкой жандармерии, не имели успеха. Отдельные отряды соединения, расположенные в Пеньковском, Людовском, Майдан-Куриловском и Черном лесах, оперативно приходили на помощь друг другу. Прошло то время, когда партизаны боялись «поднимать шум», теперь, наоборот, своими действиями они как бы подчеркивали, что против оккупантов выступают хорошо организованные отряды.
В тот день в отряде Довганя только и разговоров было, что о немецкой мортире, которую притащили в лес партизаны. Началось все на удивление просто. Андрей Коцюбинский и Ганя были в дозоре. Когда они вышли на опушку, чтобы взглянуть, что делается на дороге Хмельник — Калиновка, увидели колонну немецких автомашин. Побитые борта, понурые солдаты в рваной, обгоревшей одежде — все это говорило, что часть отходит в тыл для отдыха или доукомплектования…
Долго смотрели они, как тянулись и тянулись машины. Потом все смолкло. Колонна прошла. У Андрея был карабин, у Гани — винтовка СВТ, та самая, которую принес Довганю Вася, с которой в последние перед гибелью дни воевал он сам. Ганя проводила глазами колонну и чертыхнулась. Хоть бы одна машина отстала…
И вдруг раздалось чиханье мотора, и из-за поворота выкатился грузовичок, тянущий на прицепе пушку. В кузове сидели трое или четверо солдат.
— Ты бери шофера, — только и успела сказать Ганя Андрею.
После гибели Васи Крижавчанина эта хрупкая девушка воевала за двоих: за себя и за него. Воспользовавшись СВТ как пулеметом, почти в упор дала очередь по сидящим в кузове. Машина тут же вильнула, свернула в кювет и уткнулась радиатором в дерево.
Невенчанная губерния. События столетней давности. До революции слово «харцыз» было одним из самых ругательных в Российской империи. Такой вывод можно сделать, прочитав книгу «Невенчанная губерния» писателя — историка С.С. Калиничева о жизни Юзовки и ее окрестностей в начале прошлого века.Книга «Невенчанная губерния» была издана в 1991, и следы уходящей эпохи в ней видны очень явно. Написал ее дончанин Станислав Калиничев. Этот человек, по утверждению знакомых, жив и сейчас, обитает в Киеве, перевалил за 80 лет и остается таким же балагуром (по мере возможностей), каким его знали на родине.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.
Роман о тех, кто в погоне за «длинным» рублем хищнически истребляет ценных и редких зверей и о тех, кто, рискуя своей жизнью, встает на охрану природы, животного мира.
Традиционный сборник остросюжетных повестей советских писателей рассказывает о торжестве добра, справедливости, мужества, о преданности своей Родине, о чести, благородстве, о том, что зло, предательство, корысть неминуемо наказуемы.
Между следователем Станиславом Тихоновым и рецидивистом Лехой Дедушкиным давняя и непримиримая борьба, и это не просто борьба опытного криминалиста с дерзким и даровитым преступником, это столкновение двух взаимоисключающих мировоззрений.
Роман А. и Г. Вайнеров рассказывает читателю о том, как рождались такие уникальные инструменты, как скрипки и виолончели, созданные руками величайших мастеров прошлого.Вторая линия романа посвящена судьбе одного из этих бесценных творений человеческого гения. Обворована квартира виднейшего музыканта нашей страны. В числе похищенных вещей и уникальная скрипка «Страдивари».Работники МУРа заняты розыском вора и самого инструмента. Перед читателем проходит целая галерея людей, с которыми пришлось встречаться героям романа, пока им не удалось разоблачить преступника и найти инструмент.