У Вечного огня - [6]
Вадим Евгеньевич оглядел, заставленный закусками, стол, подвыпивших гостей. Потянул галстук. Душно, дышать тяжело. Встал, отодвинул стул, задел недопитый бокал, осколки стекла усыпали пол.
— К счастью, Вадик! — рука Тамары легла на его локоть.
Мужчина кисло улыбнулся и на нетвердых ногах пошел к двери. В фойе, вышел на балкон, раскурил сигарету, выпустил дым. Холодный осенний воздух смешался с дымом, застрял в горле. Вадим закашлял. Острый кулачок несколько раз хлопнул его между лопаток. Потом нежные пальцы коснулись волос на затылке.
— Жена в зале! — вздохнул мужчина.
— Жена не стена! — Вероника прижалась к его спине полной грудью.
Вадим нащупал ее ладонь, потянул, приглашая стать рядом.
— Не надо играть с огнем!
— Да ведь у вас и огня не осталось!
— Ну, как говорят, семейный очаг!
— Не очаг, а пепелище! — девушка облокотилась на перила балкона рядом с Вадимом. — Почему ты не расскажешь ей о наших отношениях?
— Не начинай, пожалуйста! У нас сын! И потом мое положение в обществе! Связи с заграницей. Там разведенных не любят!
— Надеешься, так красив, что я тебе вечно буду признательна!
— Ника! Я тебя из грязи стриптиза вытащил! — Вадим сжал ее руку. — Сегодня ни к чему выяснение отношений!
— Да, пошел ты! — Вероника вырвала руку, виляя бедрами, пошла по ковровой дорожке просторного холла.
Вадим облегченно вздохнул. Последнее время, она стала допекать упреками. Но их отношения, светлый островок, где можно отдохнуть от семьи, от жены. От сына, с его вечными проблемами. Отмазал от армии, теперь проблема, куда бы пристроить. В аттестате одни тройки! А нынче, чтобы выжить в бизнесе, знания, ох, как нужны! Он всмотрелся в темноту ночи. Вон на том бугре скоро расположится строительная площадка. Успеем до холодов фундамент залить! Или подождать до весны?
— Вот ты где, дорогой! — нарушила его размышления, Тамара. — Они уже расходятся.
— Надо проводить! Хотя, Анатолий отлично справится. — Вадим обнял жену за плечи. — Значит, домой, в теплую постельку!
— Похоже, сынок наш еще не появлялся! — Вадим снял костюм, бросил на диван.
— Они сегодня в кафе, Сережа вечер устраивает, в армию уходит! — Тамара вытащила шпильки из волос. Крашеные рыжие пряди распались по плечам.
— Вот как! Не знал! Совсем сыну внимания не уделяю!
— Я тебе говорю постоянно! — Тамара присела рядом с мужем.
Вадим раскинул руки, потянулся, зевнул. — А все-таки, я молодец! Хорошее дело провернул! Нужное! Город мне спасибо скажет!
— Не сомневаюсь, дорогой! — Тамара улыбнулась мужу, наклонила голову к плечу.
Вадим критически оглядел фигуру жены. Кокетничает! А ведь привлекательности в ней! До Ники далеко! Выдумала имя, Вероника! На самом деле, Настя! Вадим почувствовал жуткую усталость.
— Ты, извини, мать! — хлопнул ладонью по круглому плечу жены. — Устал нечеловечески! Спать, спать! — и быстрым шагом вышел. Тамара посмотрела мужу вслед. Глаза наполнились слезами. Ласки от него не дождешься. Наверное, не напрасны слухи, о его связи с этой приезжей шлюхой. Откуда она взялась! Говорят, привез из столицы. Женщина ладонью вытерла скатившуюся на щеку слезу, встала, сняла платье, пошла в душ. Прохладные струйки освежили. Тело ощутило приятную истому. Вытираясь, большим розовым махровым полотенцем, оглядела себя в широкой зеркальной стене. Еще не совсем состарилась! Почему он равнодушен ко мне!? Привычка!? Живем, как в Америке! У каждого отдельная спальня! Ванная, душевая, туалет. Никто никому не мешает. Все есть, только счастья нет! Потому, что спим в разных постелях. Она вышла из ванной, завернулась в махровый халат, проходя мимо спальни мужа, прислушалась к ровному дыханию. Намаялся за день! Может быть, я неоправданно строга к нему!? Человек старается для семьи! Добытчик! Тамара тихо открыла дверь комнаты, не зажигая свет, прошла к кровати, залезла под одеяло. Провела ладонью по прохладной простыне. Кажется, совсем недавно, они и дня не могли прожить друг без друга. Спали в обнимку. Молили, бога подарить мальчика, имя придумали. Каждый вечер, Вадим прикладывал ухо к ее животу, прислушиваясь, к движениям, созревающего плода. Потом поднимал голову, и, глупо улыбаясь, заглядывая ей в лицо, каждый раз произносил одну и ту же фразу: «Шевелится, сорванец!»
Женщина тяжело вздохнула. Сорванец вырос. У него теперь своя жизнь. Наверное, уже с девочками гуляет! Где-то, прогудела машина, и тишина снова окутала дом. Выпитое вино, усталость вытеснили из ее памяти воспоминания, погрузили в глубокий сон.
Глава 4.
На белой скатерти стола, разнообразие закусок. Стекло бокалов искрится от света люстры.
Сергей встал, поднял бокал с шампанским.
— Рад вас видеть, друзья! Послезавтра поезд увезет меня на дальние рубежи, охранять нашу Родину! Обещаю, приложу все усилия, чтобы никто вас не потревожил!
— Ну, ты загнул! — Володька поднялся, с шумом отодвинул стул. — Давай по-простому. Выпьем за виновника торжества! — он вылил в рот содержимое бокала.
Уже успел подзарядиться! Подумал Сергей. Мать красоту свою сохраняет, у отца бизнес! Володька, сам себе господин!
В сегодняшней Мексике женщин похищают на улице или уводят из дома под дулом пистолета. Они пропадают, возвращаясь с работы, учебы или вечеринки, по пути в магазин или в аптеку. Домой никто из них уже никогда не вернется. Все они молоды, привлекательны и бедны. «Молитвы об украденных» – это история горной мексиканской деревни, где девушки и женщины переодеваются в мальчиков и мужчин и прячутся в подземных убежищах, чтобы не стать добычей наркокартелей.
«…Мужчина — испокон века кормилец, добытчик. На нём многопудовая тяжесть: семья, детишки пищат, есть просят. Жена пилит: „Где деньги, Дим? Шубу хочу!“. Мужчину безденежье приземляет, выхолащивает, озлобляет на весь белый свет. Опошляет, унижает, мельчит, обрезает крылья, лишает полёта. Напротив, женщину бедность и даже нищета окутывают флёром трогательности, загадки. Придают сексуальность, пикантность и шарм. Вообрази: старомодные ветхие одежды, окутывающая плечи какая-нибудь штопаная винтажная шаль. Круги под глазами, впалые щёки.
Пути девятнадцатилетних студентов Джима и Евы впервые пересекаются в 1958 году. Он идет на занятия, она едет мимо на велосипеде. Если бы не гвоздь, случайно оказавшийся на дороге и проколовший ей колесо… Лора Барнетт предлагает читателю три версии того, что может произойти с Евой и Джимом. Вместе с героями мы совершим три разных путешествия длиной в жизнь, перенесемся из Кембриджа пятидесятых в современный Лондон, побываем в Нью-Йорке и Корнуолле, поживем в Париже, Риме и Лос-Анджелесе. На наших глазах Ева и Джим будут взрослеть, сражаться с кризисом среднего возраста, женить и выдавать замуж детей, стареть, радоваться успехам и горевать о неудачах.
«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
Книга Павла Парфина «Мексиканская любовь в одном тихом дурдоме» — провинциальный постмодернизм со вкусом паприки и черного перца. Середина 2000-х. Витек Андрейченко, сороколетний мужчина, и шестнадцатилетняя Лиля — его новоявленная Лолита попадают в самые невероятные ситуации, путешествуя по родному городу. Девушка ласково называет Андрейченко Гюго. «Лиля свободно переводила с английского Набокова и говорила: „Ностальгия по работящему мужчине у меня от мамы“. Она хотела выглядеть самостоятельной и искала встречи с Андрейченко в местах людных и не очень, но, главное — имеющих хоть какое-то отношение к искусству». Повсюду Гюго и Лилю преследует молодой человек по прозвищу Колумб: он хочет отбить девушку у Андрейченко.